Фактор человечности

Это что же, мне туда надо? К Источнику?! Вот уж не было печали! Неужели Ларису затащили туда? Безумие какое-то! Одни Новые защищают Источник, а другие атакуют? Зачем?! Почему возник раскол среди Измененных? Почему вот эти, на острове, восстали против Сида-Паука? В чем их идеологические разногласия? В философских вопросах, что ли? Разошлись в понимании послевоенного устройства мира? А я им в таком случае зачем? Пусть сами ведут свою гражданскую войну и меня в нее не втягивают! Это ж все равно что чужие против хищников – кто бы из них ни победил, человечество все равно в проигрыше. Да, пока что те, кто спас Степана и помог парням из ФСБ найти меня, вызывали больше симпатии, чем прихвостни Сида-Паука, но так ли велика между ними разница? Может, те, что на той стороне, просто хитрее и лучше маскируются? Может, они захватили Источник и решили свергнуть Паука с поста верховного главнокомандующего – вот вам и все идеологические разногласия! Обычная борьба за власть. Понятно, что в таких разборках помощь крутого сувайвора вроде меня не помешает. Вот и сделали пару широких жестов, чтоб меня расположить и привлечь в свой лагерь. А на деле все одним миром мазаны! Они, значит, обещают мне помочь убить Паука, а я должен поверить, будто те, кто защищает Источник, лучше? Да с чего бы? Это же Источник,

часть эгрегора Сеятелей, изначальный антагонист человечества!

А не пойти бы вам к черту, ребята? Всем, в парадной форме, строевым шагом да в колонне по два? И с песней желательно! Потому что я в ваших дрязгах не участвую! Да хоть все друг друга поубивайте, я только порадуюсь, на это глядя!

Я уже хотел развернуться и в предельном темпе двинуться прочь, но внезапно замер, примороженный к месту еще одной мыслью. Стоп, а как же Лариса? Она же там, внутри! И что теперь, бросить ее на волю случая? Это сначала мне казалось, что Паук, моя ненависть к нему и жажда мести – главные в списке мотиваций. Так неужели все и в самом деле так? И я, домчавшись сюда с риском для жизни из-за тридевяти земель, просто возьму и уйду, даже не попытавшись ее спасти? Это что, по-человечески будет? Хотя человеки тоже по-разному поступают. Получается, что я, сувайвор, столько всего в себя закачавший и набравший сумасшедшую крутизну, – всего-навсего навороченная машина для убийств? Да, цели у меня были и есть подходящие. Таких убить – не грех, а благо… Только не смертью же единой…

* * *

Стоять на открытом месте рядом с полем сражения и вести с самим собой полемику о жизненных ценностях – не самая хорошая идея. Мне это становится ясно, когда меня замечают. Несколько Новых из числа атакующих разворачиваются ко мне и атакуют. Глупо… Это же фризер, пневматик и два кинетика. Не поняли, кто я? Ладно, сейчас объясню. Регенерация завершена, можно и размяться. Вовремя замеченные глушители заблокированы, и я, войдя в сверхрежим, оказываюсь рядом с ними. Пара взмахов ножом – и можно заниматься делом спокойно.

Начинаю улыбаться: состояние, когда просто есть ты и враг и нет никаких сомнений, – очень комфортная штука. Делай то, что ты хорошо умеешь, и отбрось рефлексию! Все больше и больше Новых отвлекается на меня… чтобы просто быть скошенными моим ножом. Даже появившиеся два скоростника меня не останавливают: все с той же примороженной к лицу улыбкой я глушу их, вышибая в обычный режим, после чего просто убиваю, беспомощных и недоумевающих. Хорошо! Больше, больше крови! Идите сюда, твари! Кто на новенького?

Краем глаза замечаю, что аномалия тоже прекращает атаку на остров. По ней пробегают странные волны, ее форма плывет, меняется. Пламенные струи с той стороны заставляют это порождение Зоны съеживаться и отступать, потому что прикрывать ее сейчас некому: почти все пытаются достать меня – сувайвора, мечущегося по берегу практически невидимой в сумерках смертоносной тенью и заливающего его кровью Новых…

Я слишком поздно замечаю, что ситуация меняется. Что вместо обычного пироманта в метре справа от меня появляется нечто иное, от чьей мощи мороз по коже. Разворачиваюсь туда на чистых инстинктах, попутно перерезав горло кинетику и сломав шею пневматику. Из глаз пироманта на меня смотрит сама смерть. Сид. Паук. Рывок – и мой нож уже у него в груди. Тело мертвого Нового оседает на землю, но ощущение присутствия силы никуда не девается. Он здесь, только сзади от меня, в другом теле. Разворот… и удар. Но бью уже не я, а меня. Это глушение. Я как-то забыл, что Паук умеет все. Меня вышибает в нормальный режим, а удар в грудь обломанной толстой тополиной веткой отправляет в полет, крепко приложив о дерево. Паук в теле женщины-фризера приближается. Его улыбка напоминает оскал. Волчий оскал.

– Сувайвор! – цедит он, смакуя это слово. – Я ведь знал, что ты сюда придешь!