Фактор страха

– Да. Но Кочиевский здорово рисковал. А это на него не похоже. Чемодан могли выбросить, переложив деньги в сумки или в «дипломаты». Я не могу понять, в чем дело. Ведь он знал, что я буду в казино и попытаюсь проконтролировать доставку денег. Значит, фактор страха должен был присутствовать и у самого Кочиевского. Почему он разрешил Муравьеву отдать деньги? Почему был уверен, что все равно их заберет. Вот что меня беспокоит. Странно и то, что он не встречал Баугиса.

– Я вас не понимаю... – начал было Романенко, но в этот момент дверца машины открылась и появился сотрудник ФСБ.

– Мне только что позвонили, – сказал он, – проверка показала, что деньги в чемодане фальшивые.

Романенко в шоке взглянул на Дронго, но тот откинулся на сиденье и стал хохотать.

– Не вижу ничего смешного, – сквозь зубы процедил Романенко.

– Вот сукин сын, – сквозь смех сказал Дронго, – всех обманул. И бандитов, и чиновников, и друзей. Молодец! Они с Муравьевым решили не рисковать и подменили деньги. Георгию такое в голову не могло прийти. К тому же он волновался и не стал как следует проверять содержимое чемодана.

– Что же делать? – спросил Романенко. – Вы так спокойны, будто ничего не случилось. Где теперь этих мерзавцев искать?

– Там же, где находятся деньги, – улыбнулся Дронго. – Доллары доставили Муравьеву в охотничий домик, чтобы он передал их Георгию. Подменить чемодан генерал не мог, мог только установить устройство, о котором я говорил, и подменить деньги прямо на месте.

– Но зачем такие сложности? – удивился Романенко. – Гораздо проще было бы заложить в чемодан взрывчатку и взорвать его в казино.

– Такой вариант Кочиевскому не годился. Ему было важно отвлечь нас, чтобы мы до последней минуты следили за чемоданом. Он даже Баугиса подставил, лишь бы отвести подозрения от себя.

– Где все-таки деньги? – нетерпеливо спросил Романенко.

– Наверняка в «Роснефтегазе», – сказал Дронго, – в охотничьем домике. Как только там закончится обыск и ваши люди уйдут, Муравьев, который скрывается где-то поблизости, вернется за ними.

Романенко позвонил момандиру отряда спецназа.

– Не уехали? – спросил он.

– Обыск закончили, возвращаемся на базу.

– Отставить! – вне себя от волнения крикнул Романенко. – Деньги в доме. Муравьев прячется где-то рядом. Летите назад.

– Вас понял, – сказал командир, – не волнуйтесь. Второй раз он от нас не уйдет.

– Надеюсь, они успеют, – проговорил Романенко, отключив связь.

Муравьев видел, как вертолеты поднялись в воздух. Он уже давно знал место, куда можно спрятать деньги и спрятаться самому. Это было специально выдолбленное углубление в подвале, совершенно незаметное, закрываемое изнутри железной дверью, обитой снаружи итальянской плиткой. Даже простукивание ничего не давало. Слой цемента был достаточно плотным, плитка хорошо пригнана к стене. Стена и стена. Этот тайник был в свое время сделан Кочиевским. Замену настоящих денег на фальшивые тоже придумал Кочиевский, целый год собирая фальшивки. Муравьев, по сути дела, был только исполнителем. Перенес деньги в тайник, заменив их на фальшивые, и прикрепил к чемодану устройство, которое Кочиевский изобрел еще год назад, когда сдал Чиряева немецкой полиции. Увидев бежавших к дому спецназовцев, он спустился в подвал и закрылся в тайнике, где в двух сумках хранились деньги. Он сам не знал, сколько просидел в подвале, ожидая, когда во дворе и в доме стихнет наконец шум. Главное, не появиться раньше времени. Но вокруг стояла тишина. Он осторожно вышел из тайника, оставив сумки на месте. Входная дверь была опечатана. В доме – ни души. Всех, видимо, увезли спецназовцы.

Муравьеву хотелось кричать от радости, как когда-то в детстве. Все шло по плану. Тайник Кочиевский придумал на всякий случай, объяснив Муравьеву, что все внимание будет приковано к чемодану с фальшивыми деньгами, а где настоящие, так никто и не узнает.

Муравьев вернулся в подвал. Все позади. Деньги у него. Настоящие, не фальшивые. Он свободен и богат. Аресты, начавшиеся в компании, его больше не волновали. Через два дня он будет далеко от Москвы. Вызовет жену, если, конечно, захочет. А то заведет молодую любовницу. Или десять любовниц. Деньги вот они, перед ним. Баснословная сумма.

Еще раз обойдя дом и убедившись, что никого нет, он, весело напевая, подошел к воротам гаража, сорвал печать. Перенес сумки в «Фольксваген», снова огляделся и влез в машину.

Муравьев не переставал улыбаться. Через полчаса он встретится с Кочиевским, передаст ему одну сумку, получит заграничный паспорт на чужую фамилию, и тогда все дороги перед ним будут открыты. С такими деньгами он везде желанный гость.

Он свернул в сторону от дороги, чтобы не попасться на глаза охранникам у выезда из поселка. «Кочиевский действительно гений, – размышлял Муравьев. – Провернуть такую операцию!»

Поглощенный своими мечтами, он не услышал шума моторов. Неожиданно на дороге появилось световое пятно, которое переместилось затем на машину.

– Внимание, – донесся до него сверху голос, словно трубный глас архангела, – водитель автомобиля «Фольксваген», остановите машину!