Фактор внешности

– Увидишь.

– Вы волнуетесь?

– Да, как в рождественскую ночь.

Неужели Ротти так сильно волновалась, когда открывала коробку суши, заказанную для рождественского стола?

Я осторожно оторвал липкую ленту, которая держала крышку, но в полутьме ее кабинета не слишком-то можно было разглядеть, что находится внутри.

– Ах! Это потрясающе! – восклицала она. – Потрясающе! Правда?

Честно говоря, я не мог сказать, потрясающе или нет, – просто не видел, что там. Я взял коробку и поднес ее к окну, отдернув шторы, чтобы в комнату попало хоть немного солнечного света, – это было черное на черном в чистом виде, изобилие всех оттенков черного: угольно– черный, японский черный, черный, как копоть, синевато-черный.

– Ну, что скажешь? – поинтересовалась Ротти.

– Джаспер Джонс[26], – констатировал я.

– Правильно.

– Господи, и сколько же он стоит?

– Фантастическая сделка.

– Bay!

– Нравится?

– Очень.

– Это номер один, мне кажется, он как раз в стиле нашего офиса.

Мне показалось странным, что это сокровище она хотела оставить в офисе.

– Он может стоить миллионы, – ответил я.

– Между прочим, – возразила Ротти, – Гарри скоро позвонит, чтобы получить свое вознаграждение. Позаботься об этом.

– Вознаграждение?

– Да, свидание с какой-нибудь из девушек. Ты же знаешь, какие самые лучшие.

– Не понимаю, почему нужно награждать его…

– Он, бедный, так трудился.

– У него сплошные приемы, неужели он не может сам найти себе девушек?

– Наверное, нет, – отрезала Роттвейлер, указывая, где повесить картину. – Вот там, рядом с Хокни[27].

Я повесил картину, и Ротти присвистнула от восторга. Никогда прежде я не замечал за ней таких вульгарных проявлений чувств.

– Может, он гей?

– Он не гей, – возразила Мисс, – просто при его состоянии трудно найти девушку. Он слишком богат. А женщины алчны. Если бы он был геем, просил бы парня, а не девушку.

– Но раньше вы не слишком стремились его вознаградить.

– Что ж, раньше он не оказывал мне таких услуг и не был так любезен. Кроме того, почему бы не сделать ему приятное? И для девушек тоже большая удача, я всегда забочусь об их благополучии. У них должно быть достаточно денег. Я не хочу, чтобы они хватались за дешевые контракты, чтобы подработать. И хорошо, если кому– нибудь из них посчастливится выйти замуж за богатого порядочного человека.

– Вы много встречали порядочных богатых людей?

– Ты знаешь, о чем я! Как бы то ни было, он хочет, чтобы его тоже любили. Представь себе, даже Уорхол этого хотел. Но быть верным кому-то одному такие люди не могут. Им нужно много связей. Им нужна новизна.

– Разумно.

– Так вот, когда Гарри позвонит, помоги ему.

– Мне кажется, будет лучше, если вы уладите этот вопрос сами. – Я пытался избавиться от неприятной миссии изо всех сил.

– Ты ведь художник, да? – Она прищурилась. – Ты просто обязан взять на себя заботу о том, чтобы удовлетворить его вкусы. Обязан!

– Видите ли, я ему не обязан. Он мне не устраивал персональные выставки.

– Если подберем ему подходящую жену, он устроит тебе все, что захочешь.

Меня шокировала уверенность Роттвейлер в том, что я готов выполнять обязанности сводника при условии, что со мной хорошо расплатятся.

– Не думаю, что я его заинтересую. Он не работает с начинающими.

– Не бери в голову, у Гарри есть тысяча способов заставить остальных принять то, что он считает нужным им навязать.

На следующий день Гарри позвонил Роттвейлер.

– Гарри Баллкиан звонит, – сообщил я.

– Возьми трубку.

Я взял трубку, но говорить он пожелал только с ней. Так продолжалось неделю. Он звонил, Роттвейлер велела мне отвечать, он был недоволен и не хотел говорить со мной. Казалось, эта комедия никогда не закончится.

– Он позвонит тебе, – раздраженно сообщила Роттвейлер, – сделай все, что нужно.

За день до открытия выставки-вечеринки Веблена Гарри все же решил со мной поговорить. Он молчал минут десять, пока я терпеливо ждал, и затем вдруг возмущенно воскликнул:

– Что происходит?

– Мистер Баллкиан?

– Да, так что происходит?

– Вы мне звоните?

– О да. Я звонил Хелен, она хотела кое-что сделать для меня.

– Она в Цюрихе, – соврал я. – Мисс Роттвейлер говорила мне о том, что вы готовите вечеринку, и хотела, чтобы я привел туда некоторых наших девушек.

– Вы? А Хелен не придет?

– Она вернется только через несколько дней.

– Дайте мне ее номер телефона, – настаивал он.

– Это невозможно. Она вне досягаемости, ее доктор… Мисс Роттвейлер желает, чтобы это осталось в тайне, но поскольку она говорила, что вы ее лучший друг, я должен обязательно присутствовать вместе с нашими девушками…

Я лепетал всякий вздор, когда мне сообщили, что есть еще один звонок, требующий немедленного ответа. Я отложил трубку и крикнул во все горло:

– Скажите мистеру Леттерману, что я перезвоню ему! Я разговариваю с мистером Баллкианом и не могу прерваться. Простите, мистер Баллкиан, в отсутствие Мисс Роттвейлер в офисе сплошная неразбериха. Видите ли, она просила меня как президента «Мейджор» привести с собой девушек на вашу вечеринку…

– Вы не сказали, что вы президент… – удивился он. – Можешь называть меня на ты или просто Гарри.

– Чарли.