Фальдийская восьмерка

Глаза чуть светлее, волосы чуть рыжее, щеки чуть румянее. Брак смотрел на него с детским умилением, чувствуя, как где-то глубоко внутри разгорается восторг. Еще вчера вечером они с братьями допоздна прощались в кабаке южного острова, плющили кружки, травили байки и жаловались на жизнь. Братья, словно все еще оправдываясь перед отсутствующим фальдийцем, выбрали для своих сбивчивых объяснений самую легкую и доступную цель, прожужжав калеке все уши насчет того, что в лесу им никак не получится составить Шаргов Квартет. Нет здесь неотъемлемой составляющей, а они сердцем чуют… Способность у них такая, наверняка от папеньки, чтоб ему сдохнуть в муках. Ну и что, что умер? Пускай воскреснет, ему рожу начистят как следует, а потом снова подыхает. В муках. Шарки же воскресают?

И вот она, неотъемлемая составляющая, набычившись стоит перед Браком в ожидании ответа на свой вопрос. Не в задрипанном поселке в недрах западных лесов, а на крупнейшем рынке Талистры.

– Слышал конечно, – улыбнулся механик, аккуратно снимая со своего плеча тяжелую руку собеседника, с удовлетворением отметив про себя свежесбитые костяшки. – Ты ведь совсем недавно здесь?

– Ага, – самодовольно кивнул Жердан. Задумался и добавил: – С севера я. Эээ… Работу вот. Тут.

Он замялся, беспомощно поводя руками и собираясь с мыслями. Это грозило затянуться надолго, поэтому привыкший к общению с троицей Брак вмешался.

– Ищешь работу? Это после вчерашнего-то? Как бы не пришлось тебе обратно на север возвращаться после такого.

Механик ляпнул наугад, но, судя по забегавшему взгляду Жердана, не ошибся.

– Заложить меня… Эээ. Рожу разобью, – увесистые кулаки вновь начали угрожающе сжиматься, – Не хочу на север. В жопу север.

– Успокойся, – примирительно поднял руки Брак и невольно улыбнулся, – Есть люди, которые о тебе слышали. Очень серьезные люди. Которые сильно хотят с тобой познакомиться.

– Рабо… Нанять? – просветлел лицом Жердан. – Меня?

– Именно тебя. Адрес запомнишь? Три дома к северу от пекарни на углу во-о-н того перекрестка, там вывеска с люторогом…

Глядя вслед размеренно топающему Жердану, в спину которого возмущенно орал лишившийся охранника торговец эйносами, Брак усмехнулся и мысленно пожелал четвертому брату удачи и стойкости. Что-то подсказывало калеке, что на север очередной жертве любвеобильного папаши все же придется отправиться. И, быть может, в самое ближайшее время.

Остаток дня механик посвятил праздным закупкам. Бродил по торговым рядам, приценивался ко всякой мелочевке, глазел на уличные представления и диковинные эйносы, а один раз даже поучаствовал в сводилке, где позорно проиграл последнее ведро какому-то островитянину со снулым взглядом бледных до прозрачности глаз и сиреневым браслетом садма на руке.

Не то, чтобы во всем этом была какая-то серьезная необходимость – серьезных дел у калеки больше не было, а из множества мелких покупок значение имели лишь бритва, сводить которые ни он, ни Кандар так и не научились толком, и пяток книг. Из которых самым важным приобретением был толстенный том с непроизносимым названием: “Своди Гладко или цеховой оторвет тебе руки. Том 3. Наглядное пособие с иллюстрациями для тех, кто избрал путь садма в славном городе Аркензо.” В среде механиков Троеречья люди, способные преодолеть тяжелый и неповоротливый, как литой чугун, язык островной книги, пользовались немалым уважением. А осилившие до конца хотя бы один том – даже почетом.

Хотя, быть может торговец в празднично украшенной лавке и наврал Браку, набивая цену на свои товары, впарив простаку детские глупости под видом серьезной книги. Калеке на это было наплевать. Ему нравилось чувствовать себя кем-то большим, чем он сам себе до недавнего времени казался. Полноценным жителем большого города, который может себе позволить никуда не торопиться и праздно бродить по улицам, уплетая жареную рыбу и запивая все это вуршем. Радоваться вечернему солнцу, слушать гомон толпы и обрывки разговоров, вылавливая зацепки для историй.

Наверное, он бы даже здесь остался на пару лет. Наплевал бы на все планы, согласился на предложение Раскона, если бы такое последовало. В отличие от промозглого Шалариса, Талистра дышала жизнью,свободой, радовала неумолкающей суетой и движением. Северяне, островитяне, канторцы, доминионцы… Срались друг с другом, пили, торговали, дрались, обсуждали последние новости с востока, спорили о ценах на рыбу и о целесообразности возведения нового моста. О шарках, будь они неладны, и всех бедах с ними связанных. У многих на груди и поясах болтались знакомые металлические колбочки, наверняка с бешеной наценкой купленные у гильдейских сбытчиков.