Фальдийская восьмерка

– Горжу. Гигатрак, – согласился Брак, – Мастера. Так вот, они делят сведение на три части. Первая – способность нагревать металл прикосновением. Вторая – способность защититься от нагретого металла.

– Левый сделан из камня, а Правый – из металла. Вода мокрая, небо синее, а мы на Гардаше, – буркнул Везим, смазывая жиром очередной кол. – Какие еще детские откровения поведали тебе великие мастера?

– Третье – способность придавать металлу форму. Расплющить пруток, закрутить его, отсечь все лишнее. И получить на выходе пружину, или нож, или фигурку. И как то само собой подразумевается, что это будет делаться руками. Глупо ведь пытаться ходить на руках, когда есть ноги?

– Кривенько подвел, – поморщился Кандар и вдруг улыбнулся, – Смотрю, тебе в этой деревне совсем не с кем поговорить было? Я то думал, что появился достойный повод потрепаться о чем-то, кроме бухла, четвертого Жердана и политики, но тебе даже собеседник не нужен. Сам справляешься.

Брак виновато развел руками и поспешил закончить мысль:

– Нагревать металл можно только прикосновением. Но часть тела не имеет значения, можно пяткой греть. Защищаться можно тоже всем телом. А вот гнем мы только руками. Почему? – он вопросительно наклонил голову и сам же ответил. – Потому что это удобно. И привычно.

– Ты же не будешь ходить на руках, когда есть ноги? – усмехнулся Кандар.

– Но ты можешь это делать. Это шаргово сложно…

– Неудобно.

– Не видно ничего, кровь к башке приливает.

– Как забивать гвозди окуляром.

– Но ты можешь это сделать! Особенно если окуляр краденный.

Механики выразительно посмотрели друг на друга и рассмеялись. Везим поднял голову, взглянул на них и сварливо спросил:

– Ну и как? Он разобрался?

– Разобрался, – ответил Кандар, – Сам сообразил, вроде бы. Я по лицу вижу, у меня такое же было, когда брат посоветовал, как руку можно вернуть.

Брак, успевший прицепить обратно протез и теперь усиленно пытавшийся хоть как-то на него повлиять, не ответил. У него ни шарга не выходило, да и эйра в землянке не было, но сама возможность! Возможность двигать бесполезным, тяжелым куском железа, который тяготил его всю жизнь! От перспектив захватывало дух.

Это никогда бы не вернуло ему настоящую ногу. И никогда бы не избавило от тяжести и необходимости возиться с шарговой железякой. Но это могло бы превратить бесформенный кусок металла, без дела занимающий место в темном углу мастерской, в инструмент. В механизм, которым можно было бы пользоваться.

Может быть, даже удалось бы поменьше хромать?

– Даже не пытайся, – сочувственно сказал наблюдающий за его потугами Кандар, – Я учился годами. Да и протез у меня специально для этого сделан. На суставах металл мягче, хитрости всякие… А у тебя мало того, что нога, так еще и сплав твердый.

– Сил не хватает, – пожаловался Брак, – Если бы нагреть, то может быть… Но ногой учиться надо.

– И придется, если хочешь хоть как-то ногой управлять. Учиться, и долго.

– Стоит того.

– Угу. Я помогу.

Везим шумно, с соплями, прокашлялся, привлекая внимание увлекшихся разговором механиков к себе. Наклонился, стащил с ноги мягкий кожаный сапог, высвободив на свет плотно обмотанную вокруг стопы портянку, удивительно чистую и опрятную, абсолютно не вязавшуюся с внешним видом охотника. Под недоумевающим взглядом двух пар глаз, он неспешно размотал тряпичную ленту. Нога охотника оказалась под стать портянке – чистая, с аккуратно подрезанными ногтями на коротких, толстых пальцах.

Ни говоря ни слова, Везим вытащил из под накидки нож. Не тот крохотный лепесток, которым он строгал колья, но здоровенное зазубренное чудовище длиной с предплечье, с ухватистой, туго обмотанной кожаным ремешком рукояткой. Этот тесак охотник одним движением загнал в пол землянки, глубоко, по середину лезвия, после чего аккуратно вытянул его наружу, зажав между пальцами ноги.

– Сложно, да? – глаза лесовика сверкнули насмешкой, а на губах едва ли не впервые за весь день проступила улыбка.

Не сводя с ножа глаз, Везим вытащил пробку из крохотной, с палец, склянки. Поочередно, каждой ноздрей, вдохнул из нее эйр, после чего быстро вернул пробку на место. Покачал тесак между пальцами ноги, шумно выдохнул…

Толстенное, почти с палец толщиной, лезвие вдруг изогнулось и забилось, словно придавленная камнем ящерица. Острие свернулось кольцом, с едва слышным звяком коснувшись основания клинка, после чего столь же неуловимо быстро разогнулось обратно. Не удовлетворенный этим, охотник ловко крутанул нож вокруг ноги, после чего вновь загнал его в землю, на этот раз по рукоять, смачно припечатав пятку пяткой. И принялся неспешно наматывать портянку обратно.

– Это что вообще сейчас было?

– Это ты мне скажи, – пробормотал Брак, не сводя взгляда с узкой дырки в земле, оставленной тесаком Везима. – Я с вами третий день всего.

Сам охотник после представления задерживаться не стал. Надел сапог, взял в охапку колья и, бросив напоследок что-то про вялую речную поросль, ушел наружу, оставив после себя уже привычную вонь с легкой примесью эйра.