Fallout Fantasy (СИ)

Дверь детской с едва слышным скрипом приоткрылась и из нее показалась растрепанная голова Джонни. Паренек, едва показавшись из комнаты, наткнулся на отца. На лице Джонни мелькнула растерянность. Мальчонка быстро вышел из комнаты, затворил за собой дверь и прижался к ней спиной, силясь сохранить беззаботное выражение лица:

- Доброе утро па...

- Так, Джонни, кто там у вас?

- Ты о чем? - теперь Джонни неумело разыгрывал удивление.

- Ну все! Хватит прикидываться. Я все слышал... Что на этот раз? Тараканы, хомяк, рад-скорпион или живая мумия?

Броуди бесцеремонно отодвинул Джонни с прохода и прошел внутрь детской. Встав посреди комнаты, он уставился на сидящую между кроватей Арабеллу и огромную собаку, голову которой девочка положила себе на колени. Пес был настолько огромен, что Броуди сначала не понял, кто перед ним. Ну и зверюга! Бока пса тяжело поднимались и опускались, а в глазах светился лихорадочный блеск. От собаки по комнате распространялся запах грязной прокисшей шерсти, а через огромные клыки из пасти свешивался бледный язык. Пес даже не обратил на вошедшего Броуди внимания, а Арабелла, сделав большущие глаза, обвиняюще посмотрела на прячущегося за спиной отца Джонни. Мальчик попытался оправдаться:

- Я тут не виноват! Отец все слышал. Тише надо было болтать...

Броуди осторожно приблизился, боясь потревожить огромного пса, и дрожащим голосом спросил:

- Где вы взяли это чудовище? - Броуди испытывал страх оттого, что эти огромные челюсти могли причинить вред его детям. Дикие псы пустоши, иногда забредавшие в город, были опасными хищниками. Похоже, этот был одним из них. Броуди протянул дочери руку, больше всего желая увести ее от этого чудовища: - Арабелла, дочка. Дай руку... Джонни, выйди из комнаты и жди нас в гостиной.

Девчушка не смела ослушаться отца. Она осторожно положила голову пса на пол, поднялась и встала около отца. Тот тут же дернул ее к себе за спину, пристально наблюдая за собакой. Пес никак не отреагировал на это. В его глазах светилась тоска и боль. Собака была истощена и умирала. Вряд ли она была способна напасть на кого бы то ни было. Броуди стал осторожно пятиться к двери, подталкивая позади себя Арабеллу. Неожиданно девочка уперлась и дернула отца за руку:

- Пап, он погибает! Он пришел к нашему дому, и мне стало его жалко. Он хороший и на нем ошейник. Он не дикий. Папа, его Санта к нам привел...

Последние слова были сказаны с такой детской искренностью и верой в сказку, что Броуди застыл на месте. И Джонни и Арабелла умоляюще смотрели на отца, и Броуди не знал, что же ему делать. Вышвырнуть псину на улицу подыхать или пойти на поводу у детей и попытаться помочь собаке. Наверное, Броуди был не очень хорошим отцом, раз потакал детям, но он видел в просьбе детей нечто большее, чем простой детский каприз. Дети искренне хотели помочь живому существу. И они надеялись, что Броуди поддержит их в этом благородном начинании.

- Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, но вы оба выйдите из комнаты и будете ждать в гостиной.

На лицах детей мелькнули искорки радости, и они послушно выскользнули из детской. Броуди вновь приблизился к псу, слыша за спиной перешептывания детей, вопреки распоряжению отца украдкой выглядывающих из-за двери. Для начала Броуди осторожно, отведя жесткую шерсть, попытался снять ошейник. Замок долго не поддавался, но, в конце концов, уместив тяжелую голову собаки на свернутом коврике, Броуди удалось снять ошейник. С порога комнаты тут же послышался голос Джонни:

- Что там написано, пап?

Броуди расправил кожаную полосу за края и вгляделся в выведенные на ней буквы. Иероглифы какие-то? Да нет! Просто надо перевернуть ошейник. Там значилось только одно слово. Прочитав его, Броуди обернулся к затаившим дыхание детям:

- Его зовут Топор. Это написано на ошейнике...

К вечеру снег растаял, и возбужденная детвора возвращалась домой, вдоволь натешившись необычным явлением природы. Джонни и Арабелла, вопреки обычному порядку, не пошли сегодня гулять, а остались дома с отцом, старясь хоть как-то помочь своему новому лохматому другу. Пса удалось покормить, и он заснул в тепле маленькой кладовки, где Броуди устроил для него лежак из старого матраса. Как и в другие вечера, после ужина Броуди читал утихомирившимся детям сказку, в душе все же боясь оставлять их одних с огромным псом. Он, конечно, запрет кладовку перед уходом, но все же. Что дальше делать с собакой, когда та оправится, он не знал. Еще одного члена семьи их скудный бюджет не потянет. Броуди закончил чтение, вздохнул и отложил книгу. Пора было собираться на работу, если так можно было назвать нерегулярные заработки на улицах Рено, которыми он перебивался. Собираясь, он украдкой наблюдал за детьми, которые восторженно разглядывали его подарок - маленькую елочку, и на душе у него стало впервые со времени смерти жены легко и спокойно. Дети росли добрыми и отзывчивыми. Не беда, что они жили бедно...