Фальшивая принцесса (СИ)

Наблюдавшая за этим Ангелина по-прежнему стояла у двери, подобно античной статуе — такая же неподвижная и мертвенно бледная. От испуга её сердце бешено колотилось, а руки сотрясала противная мелкая дрожь. Ей ещё ни разу не приходилось видеть конунга Каттегата разозлённым, и, хотя она внутренне и готовила себя к этому, в реальности поведение мужчины испугало её куда больше, чем она думала.

Громкий стук в дверь вывел Ангелину из транса, заставив резко вздрогнуть. Стремительно приблизившийся к двери Харальд дал знак девушке отойти подальше, а сам, приложив руку к дверному косяку, активировал магию. В комнате в тот же миг повисло напряжение.

Что происходит? Он всегда так делает? Может, их выследили люди Ротхена?

Ангелина прикусила губу, боясь издать хоть звук. Её глаза жадно ловили каждое изменение в лице конунга — настороженность, подозрительность, решительность и, наконец, облегчение. Деактивировав магию, мужчина достал ключ и, открыв двери, впустил в комнату двоих, несущих окутанные магическими сетями бочки с водой, служанок.

Отвесив поклон, одна из них, запинаясь, проговорила:

— Гос-госпожа тол Моргентау при-прик-казала приготовить ванну, Ваше Вел-личество.

Харальд кивнул, пропустив девушек в комнату.

После того, как они скрылись за одной из дверей, конунг подошёл к Ангелине.

— Пока мы здесь, не разговаривай ни с кем без моего разрешения. Если я узнаю, что ты пыталась подбить кого-нибудь из обслуги помочь тебе сбежать, то ты очень сильно пожалеешь об этом.

— Я… — голос девушки был хриплым, — я не собиралась…

— И не стоит — король Эссена мой дальний родственник и верный союзник Каттегата. Пока мы на его территории, тебе не скрыться, принцесса.

— Я… поняла.

Мужчина мягко взял Ангелину за шею и, склонившись к её лицу, тихо выдохнул:

— Умница. Будь такой понятливой и дальше.

Девушка сглотнула, испуганно глядя в непроницаемое лицо Харальда. Сердце её заходилось в сумасшедшем ритме, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. Казалось, будто каждая клеточка её тела наполнилась страхом — тем самым первобытным, животным испугом, который человек ощущает при приближении готового его сожрать хищника. Будто остальной мозг перестаёт функционировать, а остаётся лишь его древнейшая часть — та самая, что сформировалась, когда мы ещё были рыбками, конкурирующими с предками современных морских обитателей за жалкие крохи еды. И потому этот участок мозга так хорошо приучился ощущать грозящую нашей жизни опасность, сигнализируя о ней чувством всепоглощающего ужаса.

Именно это сейчас и испытывала Ангелина — страх жертвы перед способным уничтожить её одним жестом хищником. Подумать только — всего несколькими минутами ранее она была полна решимости вытрясти из каттегатца информацию о его планах на неё! Ну разве она не глупая?

Звук открывшейся двери нарушил опустившуюся на комнату тишину. Отвернувшись от девушки, Харальд проговорил:

— Вы можете быть свободны, мы справимся без вас. И пусть тол Моргентау пришлёт нам торговку одеждой, да побыстрее — Её Высочеству срочно нужны вещи.

— Да, Ваше Величество.

Отвесив поклон, служанки вышли. Щёки их пылали то ли от усердия, то ли от смущения, и они всячески избегали необходимости пересекаться взглядом с конунгом.

Закрыв за ушедшими двери, мужчина одним ловким движением стянул с себя рубашку, бросив её на пол. Потянувшись к шнуровке на брюках, он взглянул на изумлённо глядящую на него Ангелину, по-прежнему укутанную в тёплый плащ.

— В чём дело, Генриетта? — Насмешливо произнёс он. — Ты разве не собираешься мыться?

Лицо девушки тотчас сделалось пунцовым.

— Я… я… потом, — едва слышно пролепетала она.

— Нет, сейчас. — Харальд стянул штаны, представ перед ней абсолютно нагим. — Я не собираюсь сидеть и ждать, пока ты искупаешься — у меня есть и другие дела. Поэтому пойдём вдвоём. Раздевайся.

— Меня не н-надо будет жд-ждать, — усиленно отводя глаза от обнажённого мужчины, поспешно ответила Ангелина. — Я быстро искупаюсь и выйду, а вы займётесь своими делами в это время.

— Генриетта, — голос конунга сделался раздражённым, — мне казалось, мы достигли понимания. Пока не прибудем в Каттегат, ты не отойдёшь от меня ни на шаг. Раздевайся.

Сдерживая рыдания, девушка трясущимися руками потянулась к завязкам на плаще. Все её действия были медленными и нервозными — неосознанная и в высшей степени наивная попытка отсрочить то неизбежное, что ей в любом случае придётся сделать. Сбросив плащ, она стянула неудобные сапоги, отчего её ноги тут же расслабленно загудели, утопая в жестковатом ворсе ковра. Переступая с ноги на ногу, Ангелина ненадолго стушевалась, прикидывая, что снять следующим. После непродолжительных раздумий она, всё так же стараясь не встречаться взглядом с терпеливо за ней наблюдающим мужчиной, нехотя потянулась к брюкам. Развязав шнуровку, медленно стянула их вниз. К тому моменту, когда девушка сняла с себя рубашку, неловко зацепившись за ткань серьгой в процессе, она была уже вся пунцовая от смущения, полностью вытеснившим страх.