Фальшивая жизнь

Сама Ираида, ничтоже сумняшеся, причисляла себя к «коренным», и о своем деревенском происхождении вспоминать не любила. Оказавшись после войны в Ленинграде, окончила бухгалтерские курсы да, выскочив замуж за одинокого старца, лет восемь назад овдовела и стала жить «для себя», занимая хорошую должность главбуха в каком-то тресте. Так рассказывал отец, ну, а Настя любопытства не проявляла – бухгалтер и бухгалтер, какая ей разница?

По той самой причине – презрение к «деревенским» – тетушка гостеприимством не отличалась, но гостей терпела – все же не совсем сволочь, спасибо и на том. Уж, конечно, Настя планировала жить в общежитии, но первое время, пока то да сё, – у тетки, просто некуда было больше идти, не на вокзал же! Хотя, вот сейчас, девушка именно на вокзал и рассчитывала.

Надо сказать, все деревенские делили своих «городских» родичей на две части. Одни назывались – «люди», другие – «куркули» или «сволочи». «Люди» всегда имели для гостей лишние одеяла, матрасы и прочее (кое-кто и раскладушку даже!), а когда на ночлег оставалось много народу, так в маленьких своих квартирках стелили прямо на полу, руководствуясь замечательным принципом – в тесноте, да не в обиде. Иногда даже у них можно было какое-то время пожить – это как раз касалось поступающих и студентов, так и говорили – «в людях».

Что же касается «куркулей» или «коренных», как они любили себя называть, то они никогда никого к себе не пускали, хотя могли жить вполне обеспеченно – в многокомнатных, с высокими потолками, квартирах. Ну и пусть в коммуналках, но когда пара комнат – неужто на полу не постелить? Не-ет, шалишь… Мы же не «эти»… Нос воротили!

Вот и тетка Ираида… Хорошо, хоть еще пускала переночевать. И все бы не худо, кабы не хахаль ее – Игорь. Он, кстати, был из Тянска, но частенько приезжал в Ленинград, в командировки. Так что с теткой ему повезло. Насте же Игорь не понравился с первого взгляда – весь какой-то шебутной, вертлявый, к тому же, похоже, сидевший, судя по татуировкам. Впрочем, что сидевший – не страшно, среди Настиных знакомцев таких много было, как и везде. При Сталине-то срок было получить запросто! Культ личности, что и говорить… Другое дело, что повел себя «дядя Игорь» отвратительно, особенно когда Ираида на работу ушла… Да еще и до того начал:

– Ах, Настенька… какая же вы красавица! Но сразу видно, что из деревни… Не обижайтесь! Я вас научу особой, городской, красоте. Ведь мы же с вами почти земляки. А знаете что? Не зовите меня «дядя Игорь» – просто Игорь… Игорь – и все. И вот еще что – на «ты» давайте. Так как-то удобней, мы ж с вами не старики!

И как только тетушка на кухню ушла, этак положил Насте на коленку руку…

Ну, хоть ушел вместе с теткой… Настя обрадовалась было, однако рано. Не прошло и пяти минут, как в дверь позвонили:

– Настенька, открой! Это я, Игорь… Я у вас портфель с бумагами важными забыл.

Действительно, забыл. Вон он, портфель, – у вешалки, в прихожей. Новенький, из черной «чертовой кожи», с красивыми никелированными замочками.

Настя распахнула дверь:

– Забирайте!

– Ой, Настенька… Слава богу – нашел… А мне ведь на поезд – домой. Верней, на работу срочно. Эх… Слушай, а может, коньячку? Ну, за знакомство. Ты же вечером поедешь? Этим… почтово-багажным. Поди, еще и общий вагон?

– А там других и не бывает.

– Да знаю, знаю… Иногда, бывало, и сам…

Пить девушка отказалась. Наотрез! Она вообще не употребляла, между прочим.

– Не пьешь? Вот и молодец. А я чуток выпью.

Разувшись, Игорь, не спросясь, прошел в комнату, достал из серванта початую бутылку коньяка и бокалы.

– Это хороший. Четыре двенадцать.

– Говорю же – не пью.

– Ну, со мной тогда посиди, лапа… Составь компанию!

Разом осушив бокал, он недобро ухмыльнулся и, подойдя к сидевшей поодаль, на стульчике, Насте, смачно поцеловал ее в губы и принялся грубо лапать, залезая руками под платье.

– Пусти-и… пусти, говорю, гад!

Настя все же вырвалась, с силой оттолкнув навязчивого ухажера.

– Ты чего кобенишься, сука?

С этими словами насильник вдруг вытащил нож – сверкающую бандитскую финку!

– Давай… раздевайся… Живо! Не то…

Сказал, злобно сверкнув глазами…

Однако ж, не на ту напал! Девушка оказалась не робкого десятка. Встала, скрестив на груди руки:

– И что, ножом меня пырнешь? А тело потом куда денешь? Можешь не думать – отыщут тебя очень быстро. Или всю жизнь будешь прятаться?

Слова эти оказались насильнику холодным душем. Мотнув головой, он опустил нож… а потом и вообще убрал обратно в карман пиджака.

Сел на диван, посмотрел исподлобья, буркнул:

– Ну, извини… Сама довела ведь. Ты пойми, я ведь по-доброму все хотел… мы бы с тобой… ну, это самое… И тебе и мне хорошо… А я б потом тебе… Да что там потом! Сейчас прямо…

Метнувшись в прихожую, Игорь притащил потрепанный свой портфель, раскрыл… и вытащил оттуда целую горсть сверкающих цепочек!

– Золото! Смотри… Хочешь? Бери!

– Да не надо мне!

– Бери же, дура! Когда еще…

– Уберите, сказала! Иначе…

– Что иначе?

– Куда следует заявлю!

Зло сплюнув прямо на ковер, хулиган неожиданно сник. Быстро сунул цепочки обратно в портфель, засобирался: