Фальшивомонетчики. Экономическая диверсия нацистской Германии. Операция «Бернхард» 1941-1945

Его коллеги в ставке Гитлера были поставлены перед такой же сложной проблемой: насколько высоко по иерархической лестнице они должны были передать поступившую информацию? Наконец, сведения дошли до генерала Йодля, который воспринял новость довольно скептически, но все же отправился с докладом к Гитлеру. Гитлер, которому только что с трудом удалось уснуть после того, как он принял большую дозу успокоительного, пришел в ярость, когда его разбудили. Он назвал сообщение полной ерундой, накричал на Йодля за то, что тот беспокоит его по таким пустякам, и приказал, чтобы войска в данном регионе несли службу в обычном режиме.

Еще до рассвета стало известно, что же произошло на самом деле. То, что Сувич принял за флот вторжения, оказалось группой небольших рыболовецких судов. А сами «союзники» на их борту оказались партизанами, следовавшими на свою постоянную базу на одном из маленьких островков. Обо всем этом доложили Гитлеру.

Когда началось обычное ежедневное совещание в ставке фюрера по обсуждению сложившейся обстановки, Гитлер внезапно бросил упрек Гиммлеру, служба политической разведки которого оказалась ничуть не лучше, чем военная разведка. В дальнейшем он, фюрер, намерен просто игнорировать все донесения, которые будут поступать из этого источника, и никогда не обратится за консультацией к этому ведомству: его нервы слишком устали от долгого бессмысленного общения.

Гиммлер вернулся к себе, чувствуя острое желание немедленно сорвать свою досаду на ком-то из подчиненных. Отчитывать Кальтенбруннера было слишком опасно, Шелленберг был его фаворитом, оставался только Хольтен. Рейхсфюрер позвонил ему и дал волю чувствам, обрушив на подчиненного град ругани. Уже после первых слов Хольтен воспользовался опробованной техникой «отработанной пассивности». Он просто перестал вслушиваться в слова Гиммлера, который продолжал метать громы и молнии. Наконец, Гиммлер решил, что достаточно уже снимать стружку с подчиненного, повесил трубку и не стал предпринимать никаких конкретных мер воздействия. Но Хольтен сделал для себя из этого разговора далекоидущие выводы. Он решил впредь строго придерживаться правила, чтобы никто из его группы, работавшей в рамках операции «Бернхард», не смел вмешиваться в другие мероприятия, проводившиеся силами политической разведки.

Шеф гестапо Мюллер продолжал вести свою необъявленную войну против Хольтена. Он бомбардировал его уведомлениями, что очередной «коммивояжер», занятый распространением денежных знаков в рамках операции «Бернхард», с точки зрения гестапо, больше не заслуживает доверия, так как на границе у него была обнаружена небольшая сумма иностранной валюты, которой у этого человека не должно было быть. Иногда выяснялось, что этот человек имел «лишний» комплект документов или совершал какое-нибудь другое тяжкое нарушение законов рейха. Эти постоянные тычки, которые сам Мюллер лицемерно называл «содействием в работе», наконец, надоели Хольтену. Он решил, что впредь избавит себя от такой «помощи», и переехал в Вену. Но и здесь Мюллер умудрился сделать его жизнь невыносимой, так как по его указке Хубер продолжал оказывать на Хольтена постоянное давление. Сам Мюллер планировал нанести операции «Бернхард» решающий удар, дискредитировав Швенда и добившись его увольнения и роспуска сети его агентов.

Одним из первых поручений, которое Хольтен получил, переехав в Вену, была организация в столице Австрии по инициативе Кальтенбруннера совещания офицеров политической разведки, являвшихся специалистами по Балканам. В первую очередь планировалось ознакомиться с планами будущего устройства Юго-Восточной Европы, которые должен был изложить только что назначенный на пост дипломатического координатора по данному региону Герман Нойбахер. Нойбахер, будучи опытным оратором, сумел подготовить и произнести изящную речь, полную оптимизма, несмотря на то что война уже подходила к своему последнему этапу. Он заслужил внимание и одобрение всей обширной аудитории, включая Шелленберга и Кальтенбруннера. В частности, Кальтенбруннер, который покинул совещание в приподнятом настроении, организовал для его участников банкет в знаменитом венском ночном клубе «Штадткруг», на котором присутствовало все тогдашнее руководство Австрии. Когда празднование близилось к концу, к нему прибыл курьер, направленный из Берлина в Анкару. Он хотел получить инструкции для представителя VI управления РСХА в Турции Людвига Мойзиша, использовавшего свой пост атташе посольства Германии в качестве удобной ширмы для шпионской деятельности. Курьер вручил Кальтенбруннеру и Шелленбергу небольшой футляр, открыв который они решили показать содержимое Хольтену. На темно-синем бархате подкладки лежал маленький ключ довольно невзрачного вида, который Кальтенбруннер поднял с неожиданно почтительным выражением на лице. Он взволнованно произнес:

— Этот ключ позволит нам получить доступ к самым ценным документам противника, каких немецкая секретная служба не имела со времени начала этой войны.