Фальшивый Фауст, или Переправленная, пополненная поваренная книга

Как переживал Кристофер скорбь госпожи? Спроси его об этом сама Маргарита, он не преминул бы ответить, что собственная судьба ему всегда представлялась куда важнее, в действительности же музыкант был близок к отчаянию, особенно после того, как лакей Антон, по-иному Микелис, сообщил, что господин Трампедах просит Кристофера не досаждать им своим присутствием. Юноша, точно раненый зверь, метался и буйствовал в своей каморке на шестом этаже. В воображении он видел Маргариту мертвой, посреди ночи бегал в парк возле бульвара, к тому месту, откуда можно было увидеть её окно. Смотрел вверх: огонь горел до рассвета, затем гас; продрогнув, Кристофер возвращался домой, пытался работать, но все валилось из рук. Мысли его вились вокруг страдалицы. Музыкант молился богу, он проклинал того невидимого, который наградил мир столькими мерзостями: болезнями, медленной гибелью, беспомощностью, страхом смерти. Куда девается человек, венец творения и повелитель всего и всея? Куда испаряется дух, когда на него наваливаются миллионы микроорганизмов? Такие и подобные мысли истязали Кристофера, его натура была не из выносливых.

Узнав, что Маргарите полегчало, он послал букет белой сирени. Шли дни, наконец Кристофер получил от Трампедаха весть: они-де уезжают в Баварские Альпы. Маргарите необходимо лечение в горном санатории. Просит явиться, надобно уладить несколько важных деловых вопросов.

Когда Кристофер прибыл на бульвар Райниса, его принял сам хозяин и провел к себе в кабинет. Сегодня вечером они отчаливают, положение Маргариты тяжелое, §ю горный воздух должен ей помочь. Они отбывают в Берхтесгаден, а весной Маргариту устроят в один из санаториев Давоса, сие, разумеется, будет стоить огромных денег, впрочем, Янис Вридрикис к этому готов. Магистру предложен доходный пост в Мюнхене, следовательно, уезжают они надолго... Однако рижские апартаменты он намерен оставить за собой, так как вложил в них немалые средства. Служащие уволены, и Трампедах назначает Кристофера своим уполномоченным. Он полагается на порядочность юноши, их по-прежнему связывают договорные отношения, за что Кристофер будет получать десять латов в месяц. Это весьма крупная сумма. Его обязанность еженедельно проверять, в каком состоянии находится квартира, не подверглась ли она ограблению и т. д. Ключи он передает Кристоферу сей же час, адрес сообщит, как скоро устроится. И пусть Кристофер на пасху пошлет открытку Керолайне и передаст привет также и от него. Быть может, Кристофер желает попрощаться с госпожой? На вокзал провожать не надо. За ними приедет Книрим с супругой и отвезет на своем собственном автомобиле.

Янис Вридрикис тихо постучал, и оба вошли в спальню. Маргарита в черной пижаме полусидела-полулежала на тахте, завернувшись в одеяло из верблюжьей шерсти. Лицо её осунулось, побледнело, на щеках играл нездоровый румянец. Она протянула Кристоферу руку, ладонь была горячая и беспомощная, как у ребенка. Маргарита силилась улыбнуться, но улыбка её походила на гримасу, казалось, вот-вот она заплачет.

— Видите, каков получился Ренессанс? Не знаю, . видимся ли мы еще. Жаль, что больше не услышу, как Вы играете... Это было восхитительно, я всегда буду помнить об этом в горах... А может, и там, выше...

Янис Вридрикис велел поторапливаться: Маргарит нельзя напрягать голос, не то может разыграться кашель.

— Желаю вам выздоровления, госпожа Маргарита, говорит Кристофер.— О квартире не беспокойтесь, буду стеречь её как цербер. Возьмите только с собой кинжальчик Тимура, или, как мы его называли, коковяку,— приносит счастье...

Таково было прощание, спокойное, едва ли не равно душное. Но, вернувшись домой, Кристофер упал на кро вать и разрыдался. Все-таки был он наивным мальчишкой.

XII. ЗЕЛЕНЫЙ ШУМ ВЕСНЫ

Мне заказали увертюру «Зеленый шум весны» для первомайского концерта в только что организованно филармонии. Да, именно — заказали, до этого мы такого термина не знали. В санаторий приехал Янка Сомерсет и еще двое служащих из комиссариата, привезли д~ говор, просили подписать, дали аванс и наказали, чтоб за неделю до концерта партитура была бы готова и переписана, так же и голоса. Когда гости уехали, я, ему щенный, вертел в руках новые банкноты, такое в мое жизни случилось впервые. Получить деньги за композицию, которая еще не была и начата... В первое мгновение я почувствовал странное недовольство: в искусство про ник какой-то утилитарный стимул, не вытеснит ли о возвышенное целомудрие творчества? Еще не было случая, чтобы я хоть раз получил мзду даже за готовы труды, никто мне её и не предлагал. Я влачил ярм своего нищенства, убежденный, что за музыку нигде н дают и ломаного гроша. Видимо, все это придумал Янка чтобы поощрением воздействовать на мое подавленно настроение...