Фальсификации истории Великой Отечественной войны

«Кронное охватывающее сражение под Киевом продолжалось целый месяц и закончилось 26 сентября капитуляцией остатков 5, 26, 37 и 38-й русских армий юго-восточнее города. Группе армии «Юг» удалось образовать в обороне противника огромную брешь. Однако оставалось сомнительным, хватит ли времени для выполнения поставленных в приказе Гитлера от 21 августа 1941 года задач политико-экономического характера: захватить Крым, Донецкий бассейн и нарушить подвоз кавказской нефти. Здесь, на юге России, дальнейшему ведению операций угрожала не столько предстоящая зима, сколько осень, когда реки разливаются и все дороги становятся непригодными для движения тяжелых машин. Влияние русского периода распутицы, который начинается уже в середине октября, стало известно немецкому командованию слишком поздно»[42].

«3-я танковая группа 14 октября овладела Калинином. Но после этого у противника появился союзник, которому удалось сделать то, чего, несмотря ни на какие жертвы, не могло добиться русское командование. Не русская зима, а осенние дожди положили конец немецкому наступлению. Дождь лил днем и ночью, дождь шел непрерывно, вперемежку со снегом. Дороги размокли, и движение приостановилось»[43]

.

Тем не менее, Гот все же отдает дань уважения Красной Армии и народам Советского Союза, отмечая «недооценку политической и военной силы сопротивления России»[44].

Г. Гудериан в своих мемуарах также поддерживает общие стереотипы о войне на Восточном фронте, про помешавшие Вермахту распутицу и лютые морозы, про невозможность Генерального штаба противостоять Гитлеру.

«В тот день прорыв русских на участке фронта 2-й армии, начавшийся 13 декабря, углубился через Ливны в направлении Орла; в результате 45-я пехотная дивизия попала в окружение и частью была уничтожена. Передвижения затрудняла повсеместная гололедица. От обморожений мы теряли солдат больше чем от рук неприятеля»[45]. И вот так зачастую описываются события конца 1941 г. Вроде бы Гудериан пишет об успехах Красной Армии, и в то же время постоянно ссылается на мороз, как будто у советской армии не было схожих проблем, а русские не испытывали чувства холода. Хотя к зиме мы действительно были подготовлены лучше немцев (в первую очередь в наличии зимнего обмундирования), это ни в коей мере не означает, что мы не испытывали тех же проблем. Двигатели советских танков, как немецких, также неохотно заводились на морозе и только после усилий и различных ухищрений танкистов.

Гудериан, конечно верно не раз описывает пагубное влияния Гитлера на командование армии, и в частности на ОКХ. Тем не менее, объяснить поражение Германии одним лишь верховным руководителем обманчиво, проблема гораздо сложнее и глубже. Видно немецкому генералу, одному из, если не главному, родоначальнику танковых войск Третьего Рейха, трудно было признать, что «русские» оказались лучше, многократно сильнее, чем кто-либо предполагал. Это и стало «ахиллесовой пятой» противника.

К историкам, придерживающихся всех вышеописанных позиций относится Х. Болдуин, который к числу наиболее существенных факторов, приведших к срыву плана уничтожения Советской Армии, относит не героическое сопротивление советских воинов, которое, по его мнению, никогда не было сильным, а огромные расстояния, многочисленные реки, неблагоприятные для гитлеровцев климат и окружающую среду[46].

Английские историки Л. Купер, А. Ситон и американский историк А. Терни посвятили свои работы битве за советскую столицу, воспроизводя при этом тенденциозные оценки, присущие работам гитлеровских генералов и офицеров. Историки стремились показать, что главным препятствием на пути гитлеровцев к Москве стала не Красная Армия, а плохая погода, распутица, а затем и сорокоградусные морозы, остановившие поздней осенью 1941 г. вермахт на ближних подступах к столице СССР. «Бездонная грязь на дорогах стала важнейшим препятствием для дальнейшего продвижения немецко-фашистских войск», писал Купер[47]

. Этим кстати «грешил» и Фуллер «С полным основанием можно считать, что не сопротивление русских, как бы велико оно ни было, и не влияние погоды на действия германской авиации, а грязь, в которой застрял германский транспорт за линией фронта, спасла Москву»[48].

Э. Зимке в своем исследовании «От Сталинграда до Берлина» объясняет победу под Сталинградом ошибками немецкого генералитета, а не серьезно возросшим, относительно 1941 года, мастерством командиров всех уровней Красной Армии[49].