Фамильяр

Я, как обычно, не придаю значения этим словам. Я слишком расслабился с ним, он прав. И забыл, что не хотел рассказывать ему о том, как меня частенько оставляли без еды. Я привык к Северусу так же, как к Рону, с которым мы обсуждали эту проблему, и который помогал мне, присылая гостинцы с совой. А вот теперь, я сам, что называется, напросился.

- Вновь? - спрашивает Снейп, и я теперь вынужден ему ответить.

- Понимаешь, мои родственники. Они очень не любили волшебство, они меня боялись. Хотели, по их собственному мнению, «выбить из меня эту дурь». Ну, в общем, и «выбивали» всеми способами…

Для меня этот разговор - один из самых сложных. Никто за все время моего пребывания в волшебном мире ни разу не интересовался, как мне живется у маглов. Ну, кроме моих друзей, естественно. А я не люблю рассказывать эту часть моей жизни. Я ее стыжусь.

- Тебя били? - серьезно спрашивает он, подходя ко мне со спины. Я сосредоточенно разделываю заклинаниями куриную тушку, отправляя кусочки в большой глубокий противень.

- Если ты имеешь ввиду, причиняли ли мне увечья, то нет. Меня колотил Дадли, если мог догнать, иногда с дружками. Только однажды они увлеклись настолько, что меня пришлось вести в больницу. Они сломали мне ребро. Это было после третьего курса, летом.

Я опускаю палочку, закончив с разделкой мяса, и тянусь за солью и специями.

- По большей части я был что-то вроде прислуги «подай-принеси». А еда… это было наказание. Если я делал что-то, с их точки зрения, ненормальное или совершал какую-то оплошность, меня оставляли без еды. Иногда на пару суток. Вот и вся история. Не очень-то героически, правда? - говорю я, всячески стараясь не обернуться, хотя, пока я говорил, я уже успел поставить противень с курицей в духовку.

Я стою, опустив голову, отвернувшись от него. Северус молчит. Я напоминаю себе, что я - гриффиндорец, и оборачиваюсь, с вызовом глядя ему в глаза.

- Вот такая у меня была слава, Северус. Мальчик для битья для Дадли и домовой эльф для родной тетки. А я ведь даже сделать им ничего не мог, не потому что нельзя, а потому что они приютили меня, когда я остался без родителей. Я ведь никто, понимаешь? Мальчишка! И как тебе такой герой?

- Прости. Я больше не буду касаться этой темы, - тихо произносит он, а потом, подойдя ближе, просто крепко меня обнимает.

- Мне стыдно, Северус. За мою слабость - тихо произношу я, утыкаясь ему в плечо.

- Стыдно должно быть не тебе, Гарри. Они за все ответят, я обещаю, - говорит он, проводя ладонью по моей голове. - Я об этом позабочусь.

- Не надо, прошу. Они просто слабые. Я бы на их месте тоже себя боялся. Я только недавно понял. Ведь как минимум тетка точно знала о том, кто были мои родители и почему погибли… Не делай им ничего. Мне их жаль.

- Ты слишком благороден, Поттер.

- Хм… Я же гриффиндорец, все-таки… - отзываюсь я. - Хоть шляпа и была несколько иного мнения.

- Что значит «иного мнения»? - интересуется Северус, и я решаюсь ему рассказать то, о чем когда-то уже упоминал. Для этого мне приходится чуть от него отстраниться, чтобы заглянуть в лицо.

- Знаешь, как я попал на факультет Гриффиндор? - начинаю я. - Мы сидели с Роном в купе в Хогвартс-экспрессе, и он сказал, что факультет Слизерин выпустил самое большое количество темных волшебников. А я тогда уже знал, что моих родителей убил темный волшебник. И когда распределяющая шляпа думала над тем, куда меня определить, я повторял про себя «только не Слизерин», а она мне возражала, что, мол, в Слизерине я смогу достичь настоящего величия. Но я, как заведенный, повторял, что не хочу в Слизерин, и тогда шляпа, сказала « Ну что ж, если не Слизерин, значит Гриффиндор». Вот такая история. Впрочем, шляпа и после второго курса была уверена, что мое настоящее место в Слизерине.

- А я все гадал, откуда в потомственном гриффиндорце столько истинно слизеринских черт… - произнес Северус. - вот оно, оказывается, как было.

- Угу. Хотя, знаешь, я иногда думаю, что было бы, не реши шляпа прислушаться к моему мнению, - продолжаю я.

- Ооо! Это означало бы, что вся головная боль по поводу твоих так называемых подвигов была бы моей, а не Минервы.

- Северус, но она же итак твоя, разве нет? Вне зависимости от того, на каком факультете я учусь… - умудряюсь сказать я и улыбаюсь.

- Твоя правда, - говорит он, - но теперь я буду с тобой более осторожен.

Когда через сорок минут курица покрывается хрустящей корочкой, мы садимся ужинать. Мы перекидываемся ничего не значащими фразами. Пару раз Северус, судя по виду, готов запустить в меня проклятьем, но на такие взгляды у меня иммунитет, поэтому вместо того, чтобы стушеваться и заткнуться, я показываю ему язык и продолжаю нести очередную чушь.