Фамильярам слова не давали!

Вальбур рос. Он пошел в отца, унаследовал его дар. Рано или поздно у мальчика возникли бы вопросы – откуда. Отчим – обычный человек, мать – тоже. Словом, пришлось последней признаться. Тут-то и началось. Парнишка поставил себе целью переплюнуть отца. Декан отзывался о нем как о чрезвычайно способном, но тихом, а я думаю, Вальбур кротостью нрава не отличался. Стал бы человек подобного склада десятки лет хранить компромат на былого приятеля? Не сомневаюсь, покойник еще в академии баловался шантажом, чтобы получить желаемое. А дальше… Дальше Вальбур отправился в свободное плавание, сблизился с отцом, начал бывать у него. Что уж у него в голове перемкнуло, не знаю. Может, возомнил нашу академию фамильным замком, который переходит от отца к сыну. Или банально считал себя несправедливо обделенным как маг. Что гадать, Леонтий потом расскажет. Не сомневаюсь, декан не удовольствуется опознанием трупа.

Мельком глянула на часы.

Три пятнадцать… Не успеваю. Хотя, если дать задание и поручить его контроль старосте группы, впритык. Решено, на вокзале я буду.

В аудиторию я вернулась уже в благостном настроении, позабыв о готовности резко понизить успеваемость половины потока. Но списывать все равно не позволю. Можно ведь и схитрить, не утруждать себя выговорами и обысками.

Щелчком пальцев привлекла внимание и поинтересовалась:

– Все дошли до пятого задания?

Всего полагалось сделать десять.

Бо́льшая часть справилась. Хорошо. Зачтем как базовую «пятерку», а за остальные баллы придется поработать.

Открыв задачник – сколько ему лет, ведомо только духам, им пользовалась еще Гермия, – разделила студентов на семь вариантов и щедро одарила оставшимися вопросами. Судя по недовольному гулу, затея удалась. Семь – отличное число. Во-первых, нечетное, то есть сложнее отыскать человека с твоим вариантом. Во-вторых, крупное – смотри пункт первый. А я пока могу подготовиться. Накрашусь в туалете, лучше выпишу на листок все, о чем хочу спросить. На перроне могу забыть, лучше подстраховаться.

Вопросов накопилось много, на второй задачник. Тщательно отредактировав их, я остановилась на основных. Часть пометила птичкой – их надо задать ректору. Остальные – к Леонтию. Попрошу поджарить ему самый сочный стейк, принесу бутылку вина и устрою допрос с чревоугодием. Мужчины от еды добреют, охотнее идут на контакт.

После удара колокола, отмерявшего время лекций, жизнь моя окончательно покатилась под откос. Нет, я не спилась, даже не сошлась с дурной компанией – я все не могла решить, распустить волосы или собрать их в строгую «ракушку». А еще румянить ли щеки, переодеваться или изобразить, будто мне все равно. Внутренний голос требовал убрать зеркальце, а потаенная ведьма нашептывала подвести губы. Словом, с занятия я постыдно сбежала, обставив свое поражение максимально серьезно, то есть раздала задание, назначила проверяющих и выдумала уважительную причину для отсутствия. Если встретит Марций, по головке не погладит, но, к счастью, мужчин в женские туалеты не допускали. Демоны их тоже не жаловали, вряд ли заместитель декана устроит практическое занятие в обители чистоты.

Вывалив скудное содержимое косметички на полочку, я уставилась на свое отражение и с укоризненным вздохом вопросила:

– Что же я делаю?

Ответов не последовало: кабинки пустовали.

– Ценить себя надо. – Я быстро прошлась щеткой по волосам и оставила утреннюю прическу: две пряди с висков сколоты на затылке. – Подумаешь, кровь, цветы, пирожные! Ты ему на шею вешаешься, а таких не ценят.

Никакой яркой помады, румян – не желаю становиться «девушкой номер сто пять» из беседы с друзьями. Тигрию надо – пусть сам красится. Между прочим, дракон мне за шутку с футляром должен. Кольца бы я все равно не приняла, но записка – это слишком!

* * *

Из академии я улизнула в половине третьего и ускорила шаг, чтобы поспеть вовремя. Последняя лекция перед обедом заканчивалась через полчаса, нужно старательно обходить учебные полигоны, чтобы не попасться на глаза коллегам. К счастью, нелегкая отвела всех любопытных, и я благополучно нырнула в город. До вокзала практически бежала. Время играло против меня, а Меробейт предательски растягивался. Никогда не думала, что Старый город такой большой! Когда, запыхавшись, с резью в ребрах и колотящимся в гортани сердцем, я ворвалась в здание вокзала, до прихода поезда оставалась минута. Черная стрелка на белом циферблате над головой подрагивала, отмеряя последние мгновения.

Бросив косой взгляд в витрину лавки дорожных товаров, убедилась: в таком виде меня примут только в смирительный дом. Представляю, что осталось бы от «ракушки», вздумай я ее сделать! О каблуках и вовсе молчу, Триединая вовремя послала мудрые мысли в голову.

За пару мгновений до перрона все равно не добраться, лучше передохну и степенно направлюсь навстречу мужчинам. Никуда они от меня не денутся. Заодно вспомним правило: порядочные девушки под поезд не бросаются.