Фанаты. Сберегая счастье

Во-вторых, он слишком вовлекался в организацию концерта эмоционально. У него постоянно звонил телефон, Ренат, завезя его на Арбат после работы в студии, не успевал доехать до дома, а Туманов его уже вызванивал, чтобы что-то уточнить. Он пытался контролировать всё: продажу билетов, создание декораций, договоры с балетом и оркестром, запись фонограмм приглашёнными артистами. Сашка даже не подозревала, что у него осталось настолько много связей. Или эти связи волшебным образом восстановились, когда речь зашла о престижном концерте в «Крокусе». Иногда хотелось спросить, почему «дорогие коллеги» не звонили ему в обычный день рождения, даже смс-ку не присылали. Но Сашка героически молчала, запрятав сарказм туда же, где уже хранились мечты о спокойной жизни наедине с сокровищем.

Чем ближе было первое декабря, тем больше Туманов нервничал и загружался, тем хуже спал и меньше ел, тем реже улыбался. Сашке казалось, он вообще перестал улыбаться, шутить и называть её «девочкой» или хотя бы «Сашенькой». Отрывистое «Саша» и вопросы только по делу — вот, к чему свелось их общение. С ней рядом снова был господин артист «не подходите близко», а не её сокровище. И к концу ноября она уже с тоской вспоминала те первые дни их московского вояжа, которые в моменте казались ей сложными и нервными, а теперь самыми счастливыми в предъюбилейном марафоне. Например, день, когда явилась Зарина.

* * *

Звонок в дверь не стал для неё неожиданностью. Во-первых, какая уж тут неожиданность, с их системой охраны, камерами и ресепшеном. Во-вторых, Всеволод Алексеевич с утра предупредил, что заедет госпожа всё ещё Туманова.

— Она всё равно собиралась в город, а я попросил её кое-что привезти, — поясняет Туманов. — У меня оставался отличный фрак и рубашка с монограммами на манжетах, под запонки. И сами запонки, кстати. Не новые же покупать, они стоят больше, чем аренда зала.

Сашка только плечами пожимает. Если она пережила Рената, то уж Зарину-то буквально рада видеть.

— Что ж вы такие дорогие цацки не забрали? — только удивляется она. — Нет, я понимаю, что вы гордо уходили с одним чемоданом, оставив всё супруге. Но запонки-то Зарине Аркадьевне зачем?

— А мне они зачем? — в свою очередь удивляется Туманов. — По Прибрежному в них гулять? Или на полянке в селе Верхние Ели петь? Юбилейных концертов в столице я как-то не планировал. Я вообще не предполагал, что до юбилея доползу.

И Сашка замолкает, не желая развивать тему, потому что любое обсуждение возраста и грандиозной даты у них легко перерастает в ссору.

Зарина появляется, нагруженная кофрами и пакетами, но вполне довольная жизнью. Она как будто даже помолодела с их прошлой встречи. Какой-нибудь новый лифтинг, ботокс или что там в столицах сейчас модно среди обеспеченных немолодых леди?

— Не узнала? — усмехается Зарина Аркадьевна, словно читая Сашкины мысли. — Аппаратный лифтинг с золотыми молекулами. Израильская технология. Очень рекомендую! Сева, ты заберёшь у меня пакеты сейчас или мне тут постоять до твоего юбилея?

Сашка её уже практически любит. У Всеволода Алексеевича просто страсть к язвительным женщинам.

— Да мне как-то без надобности, — бормочет Сашка, забирая часть пакетов, потому что Всеволод Алексеевич ещё только вышел в коридор, и пока дойдёт, Зарина окончательно потеряет терпение. — Вот одноразовые тапочки, Зарина Аркадьевна. Я их честно спёрла в самолёте специально для вас.

Из коридора слышится явственное «гы-гы», Зарина качает головой, но тапочки берёт.

— Да не для тебя лифтинг, господи. Для Севы. С такой мордой в телевизоре стыдно появляться, он же натуральный шарпей.

— Неправда, я корги. Толку от меня никакого, но меня все любят, — изрекает Туманов, появляясь в прихожей. — Здравствуй, Зоренька.

И в щёку её целует. И Сашка даже не ревнует ни разу. Шведская семья, дожили.

— Разбирай своё шмотьё. Я ещё две пары туфель прихватила, три рубашки и синий бархатный пиджак.

— Синий? — Всеволод Алексеевич заглядывает в пакеты. — Не было у меня синего.

— Был, ты тогда три штуки привёз: синий, красный и цвета морской волны. Два стаскал, а синий так и висел. Он тебе не нравился, потому что ты с ним лицом сливался из-за своей астмы. Но Сашиными стараниями ты у нас теперь розовенький, как поросёночек, так что…

— Попросил бы! Решили же, что корги!

— Если только с жопы. Не льсти себе, Севушка. А пиджак померяй. Ты же не собираешься в одном фраке оба отделения петь? И вообще, какой фрак с таким пузом?

— Нормальное пузо!

Сашка только головой качает и идёт накрывать на стол.

— Зарина Аркадьевна, вы же с нами пообедаете? — уточняет на всякий случай. — Вы не спешите?

— Я с вами могу даже поужинать. У косметолога я уже была и до следующего сеанса совершенно свободна. Сейчас всё померяем, может быть, придётся что-то подшить или распустить. Здесь должна была оставаться моя швейная машинка…