Фантасофия. Выпуск 5. Фэнтези и Магический реализм

Карина ушла сама. В то время Олег был не способен расстаться с ней по доброй воле – она стала наркотиком, а он – безвольным наркоманом, отчаянно нуждающемся в ней, в ее присутствии, прикосновении, взгляде. Это было абсолютно в Каринином стиле – резко и беспричинно разорвать связывающую их нить. Он взбесился, замкнулся и некоторое время ее ненавидел. Потом как-то незаметно успокоился – отвлекли дела, проблемы, ежедневный круговорот событий и лиц… Обнаружил, что чары Карины на расстоянии не действуют. И почувствовал облегчение, нет, даже освобождение – так будет вернее. Выходит, он, пытавшийся покорить, сам находился у нее в рабстве? Ей об этом, к счастью, узнать не довелось.

Роман с Ликой начался как-то незаметно. Она всегда была под рукой. Вот и подвернулась – случайно. Так, по крайней мере, ему казалось. Милая, услужливая, беспроблемная. Прекрасная любовница. Отличная домработница. Олег зажил с комфортом, медленно обретая утраченное равновесие. А раздражающий фактор – Карину – бесповоротно вычеркнул из жизни.

Он знал, что она его любит, продолжает любить. При их редких и однозначно случайных встречах она старалась не смотреть на него, и все-таки всегда наступал момент (как же Олег его ждал!), когда он ловил ее взгляд – напряженный, полный горячей живой боли, любви. Она никогда ничего не скрывала, осталась себе верна и теперь. «В горе и в радости». Он поворачивался спиной, а в сердце пела мстительная радость: «Допрыгалась, голубушка?! Пострадай, помучься, поплачь в подушку!..».

В эти дни он был особенно нежен с Ликой.

А потом Карина улетела.

Именно так, по крайней мере, утверждал трясущийся от шока и перепоя Витька Силин, который взял Карину в экспедицию и был с ней на склоне в последние мгновенья ее жизни.

– Раскинула р-р-руки и улетела… Будто кто-то ее по-по-звал… – заикался Витька, страшный, обросший, постаревший разом лет на десять. С момента гибели Карины он пил, не переставая.

– Что значит «улетела»? – морщился Олег. В те минуты любой жест, движение, слово стоили ему страшных усилий, отдавались в мозгах острой дергающей болью, и он старался замереть, не двигаться, поменьше говорить. – Упала?

– Раскинула руки и улетела, – тупо повторял Витька. – С белого склона в синее небо… Да, еще она засмеялась. – Он повернулся и близко глянул Олегу в глаза страшными, воспаленными глазами безумца и алкоголика. – Последнее время она редко смеялась…

Олегу стало совсем уж муторно. Дома он зашвырнул единственную Каринину картину – пепельно-розовые цветы в теплом сером сумраке – далеко-далеко, на антресоли. Он не мог запить, как Витька – вообще не выносил алкоголя, и поэтому вышвырнул из головы мысли о Карине, как ее картину – вон, навсегда. Просто чтобы выжить. Слишком близко к себе почувствовал Олег тот смертельный склон. Тут было не до сантиментов – пан или пропал. Олег, конечно, не пропал.

А теперь сама Карина нежно улыбалась ему сквозь дым. Олег закрыл глаза, постарался сосредоточиться, медленно сосчитал до пяти, открыл. Лицо Карины исчезло, зато он увидел ее черный затылок и майку. Возобновились толчки – Карина вновь волокла его по земле через горящий лес. Мозги Олега вскипели, и он в очередной раз потерял сознание, на этот раз, к счастью для себя, надолго.

В следующий раз он очнулся уже на шоссе. Ярко светило солнце, и обожженное тело горело огнем. Жгло горло, глаза казались двумя кусочками угля. Он заставил себя приподняться. Лучше бы не делал этого! В тело мгновенно вонзились тысячи острых колючек. Карина стояла на шоссе – прямая, изящная, тоненькая – и пристально смотрела вдаль. К ее присутствию он уже притерпелся: мало ли какие глюки бывают у умирающих от удушья? «А может, я уже умер и нахожусь на том свете? И ОНА меня встречает? Ничего себе встреча! Тащить волоком через горящий лес здоровущего мужика».

Потом заскрипели тормоза. Карина говорила что-то, в ее высоком голосе слышались мягкие, убеждающие интонации. «Нужно в больницу, срочно, пожалуйста»! Мужчина что-то отвечал ей, глухо, недовольно. Потом его подхватили под мышки – у него захватило дыхание, и он стиснул зубы – и затолкали-посадили на заднее сиденье синей десятки. Он увидел лицо Карины – загорелое, усталое, все перепачканное сажей – она улыбнулась, устраивая его поудобней и поцеловала в щеку. Близко-близко ее синие глаза – самые красивые глаза на свете! – ему даже показалось, что он уловил в этот миг свежий и нежный аромат горной фиалки – ее любимых духов.