Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том I

Неожиданно я увидел, как светившиеся жестокой радостью лица кочевников вдруг изменились. Всадники потянули удила коней, заставляя их почтительно расступаться перед кем-то, ехавшим на могучем черном жеребце. Я впился глазами в лицо этого человека, в надежде угадать, кто из великих завоевателей предстал передо мной.

Предводитель орды был в доспехах и островерхом шлеме. Талию стягивал пояс, на котором был очень простой символ – три черных кружка, соединенных в форме треугольника. Я знал, что означает этот символ, и чуть не задохнулся от восторга – герб Тамерлана, всемогущего эмира Самарканда. Сейчас Железный Хромец смотрел на пленников, с трепетом ожидавших своей участи. Во взгляде Тимура не было ни гнева, ни сострадания, ни даже презрения – он смотрел на адыгов, как на пустое место. Взгляд человека привыкшего, не моргнув глазом отправлять на смерть тысячи людей и тут же забывать о них.

Тамерлан, не глядя, протянул руку, в которую один из приближенных угодливо вложил кривую саблю, с рукоятью украшенной золотом и драгоценными камнями. Завоеватель задумчиво провел пальцем, проверяя остроту лезвия и вдруг, почти без замаха, опустил клинок на шею ближайшего адыга. Отрубленная голова, разбрызгивая кровь, покатилась по земле и остановилась у подножия дольмена.

Эмир тронул поводья и, больше не глядя на пленных, стал съезжать с горы. Воины почтительно расступались перед ним, опасаясь даже краешком одежд задеть грозного владыку. Место эмира тут же занял один из его воинов. Вынув саблю из ножен, монгол подъехал к следующему пленнику и молча махнул саблей. Один за другим проезжали нукеры Тимура и обезглавливали своих пленных. Те головы, которые отлетали в сторону, они подбирали и бросали в общую кучу.

Несколько воинов спешились и сноровисто принялись укладывать эти головы вокруг дольмена. Вскоре загадочный памятник древней эпохи скрылся под пирамидой из «круглого кирпича». Башня из отрубленных голов должна была внушить ужас в сердца жителей покоренной местности и отбить у них охоту сопротивляться Тамерлану. Глядя на это жестокое зрелище, я вдруг почувствовал, как у меня закружилась голова, и я проваливаюсь в черный мрак.

Очнулся я, лежа на траве, неподалеку от ручья. Со стоном я поднялся и обхватил голову руками – она болела словно после славной попойки. Подбросив веток в догорающий костер и плеснув в лицо воды из ручья, я присел и задумался. Без сомнения опыт удался – я действительно заглянул в прошлое. Более того, сходу я наткнулся на сенсацию – шутка ли оказаться на том самом месте, где вершил расправу один из величайших тиранов в истории человечества.

Со страхом близким к священному трепету, я оглядывал окружающую меня поляну. А что если вон то место, где трава растет не так густо – последние остатки уничтоженной деревушки? А если раскопать вон тот холмик рядом с дольменом – не обнаружатся ли под ним черепа адыгов, казненных Тамерланом?

И что еще за тайны может таить в себе эта земля? Вдруг мои опыты смогут полностью перевернуть все наши представления об истории края. Благоразумие подсказывало, что следует отойти от воздействия наркотика, но тщеславие и жажда познания толкали меня на продолжение опытов. Трясущимися губами я снова прочитал заклинание и, упав на колени, насыпал еще одну дорожку, торопливо вдыхая ее в себя.

Несколько часов я блуждал по затерянным тропам времени. Я видел на марше когорты Гая Юлия Аквилы, пришедшего покарать боспорского царя Митридата Восьмого, осмелившегося бросить вызов великому Риму. Я смотрел как по горным тропам пробирались греческие торговцы из первых античных городов Причерноморья. Видел большие богатые городища, которые меоты основывали рядом с дольменом.

Но словно злой рок тяготел над этим местом – проходило время и эти поселения стирали с лица земли новые захватчики. За тысячи лет до Тамерлана здесь проносились орды скифов, расправлявшихся со своими врагами не менее жестоко, чем эмир Самарканда.

Вся история человечества во всем ее величии и кровожадности предстала передо мной. Но все эти странствия по прошедшим векам пока ни на йоту не приблизили меня к разгадке той тайны, ради которой я затеял все это. Во всех моих видениях дольмен продолжал стоять на прежнем месте, окруженный все той же аурой невероятной древности. И ничто в народах, пестрым калейдоскопом сменяющих один другой, не указывало на их причастность к строительству «дома карлика».

Все это время я брал лишь малые дозы порошка, стараясь расходовать его экономно. Но неудовлетворенность полученными знаниями подтолкнула меня к более решительным действиям. На этот раз я насыпал порцию в несколько раз превосходящую предыдущие. Глубоко вдохнув, я откинулся на спину и вновь провалился в беспамятство.