Фантастичнее вымысла

До таких глупостей я не дошел. Позволю себе не слишком приятное отступление от темы, но все-таки расскажу. Моя знакомая, студентка-медичка, пообещала мне, что если я познакомлю ее с Брэдом Питтом, то она позволит мне помогать ей при вскрытии трупов в анатомичке. Она таки познакомилась с Брэдом Питтом, а я целую ночь помогал ей вскрывать тела покойников для того, чтобы первокурсники могли их изучать. Наш третий по счету покойник был шестидесятилетним врачом. У него оказалась мышечная масса и телосложение двадцатилетнего юноши, но когда мы вскрыли ему грудную клетку, обнаружилось, что сердце у него размером с голову. Я придерживал края разреза, а моя подруга заливала внутрь формалин до тех пор, пока не всплыли легкие. Подруга посмотрела на его поразительно огромное сердце и в равной степени поразительно огромный член и сказала мне: «Тестостерон». Принимаемый долгие годы.

Она показала мне проводки и кардиостимулятор в груди покойного и пояснила, что у того случался инфаркт за инфарктом.

Примерно в то же самое время в одном национальном журнале по бодибилдингу на последних страницах время от времени начали публиковаться небольшие статьи. Они были не в каждом номере, но в каждой из них содержался биографический очерк звезд бодибилдинга, начиная с 1980-х годов. Это были парни, на которых Эд и Билл так хотели походить. Раньше эти красавчики позировали перед фотографами и в своих интервью клятвенно заявляли, что их щедро одарила природа, а они лишь правильно распорядились этим подарком, упорно тренируясь и никогда не принимая стероидов. Они клялись в этом. В более поздних статьях эти же люди выглядели бледными тенями себя былых, измученные проблемами со здоровьем, которые варьировались от диабета до рака. И они признавались, что принимали стероиды и гормональные препараты, способствующие росту мышечной массы.

Я обо всем этом знал и все-таки прыгнул в пропасть.

Друзья не стали меня останавливать. Лишь посоветовали больше употреблять богатой белком пищи, чтобы как-то оправдать прием выписанного мне препарата. Однако я не стал покупать десятифунтовые пачки яичного белка. Не стал забивать холодильник рядами упакованных в фольгу цыплят без костей и кожицы и печеного картофеля, как это делали Эд и Билл. Они набирали для каждого стероидного цикла столько продуктов, что их, казалось, должно хватить на полуторамесячную осаду крепости. Я не был таким фанатом бодибилдинга.

Я просто принимал маленькие белые таблетки и занимался своими делами, пока в один прекрасный день, принимая душ, не заметил, что у меня потихоньку исчезают яички.

Что ж, извините. Я пообещал многим друзьям, что до этого дело не дойдет, однако оказался перед таким поворотным пунктом. Когда старые добрые гусиные яйца уменьшились до размеров шариков для пинг-понга, потом до морской гальки. И вот приходит момент, когда врач спрашивает, не нужен ли тебе еще один рецепт на анадрол, и тебе уже легко сказать «нет».

Ты выглядишь потрясающе, ты красив и энергичен, накачан и ловок, ты выглядишь гораздо мужественнее, чем прежде, однако в другом отношении утрачиваешь эту самую мужественность. Становишься лишь бледным подобием настоящего мужика.

Кроме того, если и дальше вести такой образ жизни, то скоро начинаешь чувствовать, как радость по поводу груды мускулов начинает идти на убыль. Сначала это даже забавно, такое впечатление, будто ты — обладатель обветшалого викторианского особняка, украшенного дешевой мишурой; но после первых двух недель необходимость постоянно формировать собственное тело постепенно начинает казаться сущим адом. Я не мог отправиться куда-нибудь, где не было бы спортивного зала. Мне каждый час требовалась богатая белком пища. Дело доходит до того, что в один прекрасный день вся эта затея неизбежно оборачивается полным крахом.

Мой отец мертв. О Билле и Эде я уже говорил. Сам я стремительно терял веру в реальность, это материальное дерьмо. Материальное, тленное дерьмо. Я написал книгу, надуманную книгу, и она принесла больше денег, чем мне когда-либо удавалось заработать за реальную работу. У меня возникло окошко во времени, целых тридцать свободных дней. Свободное время между моими обязательствами как автора книги и началом съемок «Бойцовского клуба». Это был своего рода тридцатидневный эксперимент, усовершенствованная, современная версия джеклондоновских приключений, упакованная в маленькую коричневую бутылочку.

Я спрыгнул в пропасть, потому что это было приключение.

И эти тридцать дней я ощущал полноту жизни. До тех пор, пока у меня не кончились крошечные белые таблетки. Ощущение временной постоянности. Полной и независимой от всего. От всего, за исключением анадрола.

Та женщина в Сакраменто, которая много лет назад устраивала для своих гостей пикник с барбекю, она сказала: «Твои друзья — психи».