Фантастика 2002. Выпуск 3

Первенство принадлежит, несомненно, Ларионовой. Ее роман «Леопард с вершины Килиманджаро» (1965), относящийся к жесткой НФ, стал одним из высочайших достижений отечественной фантастики того десятилетия. Позднее Ларионова «поменяла профиль». В своем творчестве 70—80-х она стала настоящим предтечей перелома, совершавшегося уже в 90-х. Ее проза буквально дышала фэнтези, как будто воспринимала ответное дыхание этого рода фантастической литературы, воцарившегося у нас намного позднее. Ее повести «Соната моря» и «Сказка королей» — в полушаге от фэнтези. А маленький роман «Чакра кентавра» (1988) почти распрощался с НФ-атрибутикой. Впоследствии Ларионовой удалось использовать «Чакру кентавра» как первую часть чисто фэнтезийной трилогии. Все, что написано Ольгой Ларионовой, так или иначе посвящено любви — вне зависимости от стиля, в котором исполнено конкретное произведение.

Близким путем развивалось творчество Ариадны Громовой. Она никогда не покидала НФ, даже не приближалась к границам этого вида фантастики, но с течением времени ее проза становилась все более мягкой, «гуманитарной». Вершина творчества Громовой — роман «Мы одной крови — ты и я!», в котором фантастики до крайности мало, зато в тексте царит настроение поэтической гармонии с окружающим миром, глубокого родства человека со всем живым на Земле.

Валентина Журавлева известна прежде всего циклом рассказов о космопроходцах и повестью «Баллада о звездах», написанной в соавторстве с супругом, Генрихом Альтовым. И то, и другое умещается в рамки твердой НФ, трактованной в романтическом ключе.

Процесс «феминизации» мало затронул русскую фантастику советских времен. В отличие, например, от той же англо-американской, в которой женщины-писательницы давно заняли достаточно прочное положение и вписали немало золотых страниц. Достаточно вспомнить хотя бы такие громкие имена, как Урсула Ле Гуин, Мэрион Зиммер Брэдли, Ли Брэкет, Танит Ли, Андре Нортон, Лоис Макмастер Буджолд… Их творчество многогранно и не ограничивается рамками какой-либо одной разновидности фантастической литературы. Но в принципе, настоящей «дорогой славы» для женщин в англо-американской фантастике стала литература фэнтези. Конечно, и в НФ некоторым из них удавалось достичь вершин — в качестве примера можно привести форкосигановский цикл той же Буджолд, «Ксеногенез» Мириам де Форд, цикл «Королева Солнца» Андре Нортон или, скажем, цикл о Хайнской цивилизации, принадлежащий Jle Гуин. Однако трамплином для триумфального успеха и полноты творческого самовыражения послужила все-таки фэнтези.

В значительной степени подобная ситуация повторилась и в отечественной фантастике конца XX — первых лет XXI столетия.

В 90-е годы XX века ситуация с русской «женской» фантастикой отчасти изменилась, но не коренным образом[13]

. Массовый приход женщин в фантастическую литературу наметился только в последнее пятилетие — приблизительно с 1997–1998 годов. Причем освоение этого литературного пространства идет неравномерно.

В научной фантастике, как ни парадоксально, видна скорее утрата позиций. Здесь на протяжении всего постсоветского десятилетия никому из женщин не удалось повторить успех Ольги Ларионовой и Ариадны Громовой. Характерная черта самого времени: издатели считали полезным давать женщинам, пробующим свои силы в научной фантастике, мужские псевдонимы. Так, от имени «Максима Голицына» были выпущены три НФ-романа Марии Галиной: «Гладиаторы ночи», «Время побежденных» и «Все источники бездны». Общий элемент, связывающий романы, — детективная основа сюжета. Галина-Голицын пытается ставить в этих текстах этические проблемы, но детектив все забивает. И кстати, такова судьба многих произведений женской фантастики: они писались с установкой «сделать не хуже существующих «мужских» образцов и ввести побольше действия!». Один из самых неудачных образцов — сериал Татьяны Грай «Чужие сны».

Избавившись от необходимости делать «форматную» НФ, та же Галина по-настоящему развернулась в повестях. Ее интересует, прежде всего, какой ломке подвергнется человеческая нравственность, если наше будущее устроится по эзотерическим моделям. Этому посвящены повести «Совсем другая сторона» и «Экспедиция». Еще одну модель ситуации, в которой нравственные принципы взяты «на излом», предлагает повесть «Прощай, мой ангел», написанная в жанре альтернативной истории. Во всех перечисленных случаях литературный уровень ощутимо выше «голицынского». Но наиболее яркая работа выполнена Галиной за пределами НФ — это новелла «Покрывало для Аваддона», вся наполненная мотивами иудейской мистики и хорошенько сдобренная иронией. Повести Галиной представляют собой приятное, но редкое исключение. Женская НФ не дала в последние годы ничего нового.