Фантазии офисной мышки

— К…как вы здесь оказались? — спросила я дрожащим голосом, когда справилась с первым испугом и убедилась, что желание кричать у меня прошло.

— Это не главный вопрос. — Антон Степанович отмахнулся. — Во-первых, я должен тебе сказать — я не убивал Меликханова.

— А я знаю, — брякнула я, не успев подумать.

— Откуда? — В его глазах загорелся живейший интерес.

— Вы — не тот человек, который способен убить… — сказала я первое, что пришло в голову. Мне самой противно было себя слушать, но Антон Степанович принял это неубедительное объяснение.

— Ну, если ты мне веришь, может быть, поможешь выкарабкаться? — проговорил он с надеждой в голосе.

— Сейчас, конечно… — И я подала ему руку, чтобы помочь выбраться из шкафа.

— Да я не об этом! — Он поморщился и вылез наружу без моей помощи, кстати, довольно ловко для своего возраста и телосложения.

Впрочем, это раньше, когда я видела Антона Степановича в основном через широкий стол начальника, он казался мне пожилым и слишком солидным.

Сейчас я разглядела его вблизи и поняла, что ему немногим больше сорока, да и не такой уж он полный — просто крупный, плечистый и сильный мужчина.

Выбравшись из шкафа, Антон Степанович с хрустом потянулся, помассировал плечи и уселся в мое кресло.

— Так это вы пили кофе! — догадалась я. — А я-то думала, что у меня начинается склероз…

— Я там у тебя в столе нашел еще полпачки печенья, — сознался Антон Степанович.

— И это все, что вы ели со вчерашнего утра? — ужаснулась я.

То есть для меня-то самой в этом не было ничего поразительного, мой дневной рацион бывает иногда таким же, но на примере Генки я знаю, как много едят среднестатистические мужчины, а Антон Степанович — не среднестатистический, он крупный, энергичный мужчина, не чета Сашкиному мужу.

— Да, это все, — вздохнул он и посмотрел на меня с таким странным выражением, что я на всякий случай попятилась — кто его знает, на что он способен от голода.

— Еда — это еще ладно, это полбеды… — продолжил он, тяжело вздыхая. — В конце концов, без еды человек может прожить несколько дней… но вот другие потребности… в общем, я тут всю ночь думал и решил сдаться в руки милиции.

Я хотела сказать, что, когда открыла шкаф, он вовсе не думал, а спокойно спал, но решила не портить с ним отношения.

— А если так — чем я-то могу быть вам полезна?

— Но ты же только что сказала, что веришь в мою невиновность!

— Вряд ли это произведет на милицию впечатление. Мою веру к делу не подошьешь…

— Но ты можешь помочь мне собрать доказательства невиновности. Во всяком случае, доказательства того, что я не замешан в деле «Астролябии», то есть у меня не было мотива…

— Интересно, — протянула я, подозрительно взглянув на Мельникова, — а откуда вы знаете, что милиция использует «Астролябию» в качестве мотива? Такое впечатление, что вы присутствовали на моем вчерашнем допросе!

— В каком-то смысле так и есть. — Антон Степанович потупился и рассказал, что вчера, сбежав из своего кабинета, какое-то время прятался в аппаратной системы безопасности, откуда мог прослушивать почти все помещения банка, и подслушал всю сцену моего допроса.

— Именно после этого я понял, что ты не веришь в мою виновность, и решил довериться тебе!

— Спасибо, конечно, за доверие… — протянула я без энтузиазма.

Про себя я подумала: знал бы он, почему я уверена в его невиновности — не так бы со мной разговаривал!

— Кстати, — проговорила я, оглядевшись по сторонам, — а в моем кабинете тоже установлена система наблюдения и прослушивания?

— Нет, — успокоил меня Антон Степанович. — И это было второй причиной, по которой я пришел именно к тебе…

И в этот самый миг в дверь моего кабинета постучали.

— Одну минуту! — вскрикнула я в панике и замахала на Мельникова руками, чтобы он скорее убирался обратно в шкаф. Он испуганно вылетел из кресла, упал на четвереньки и в такой позе торопливо пополз к шкафу. Видел бы его кто-нибудь из подчиненных! Несмотря на серьезность момента, я фыркнула, затолкала шефа в шкаф и захлопнула за ним дверцу. Только после этого вернулась к столу и крикнула в сторону двери:

— Ну, заходите, кто там?

Почему-то я не сомневалась, что в кабинет войдет Лариса Ивановна. И очень этого боялась: эта ведьма отличается завидной наблюдательностью и может заметить следы постороннего присутствия.

Однако на пороге появился Стасик Творогов, наш местный компьютерный гений и по совместительству то, что называется «городской сумасшедший». Стасик был в своем обычном виде — в драных джинсах, растянутом на локтях свитере и с одной небритой щекой.

— А ты чего это закрылась? — пробормотал он, склонив голову к плечу, как любопытный фокстерьер. — Что это ты тут делаешь? Травку, что ли, тайком покуриваешь?

Он принюхался, забавно шмыгая носом, и закончил:

— Да вроде не пахнет!

— Да у меня колготки порвались, я меняла! — сообщила я, демонстративно поправляя юбку. — А тебе чего надо-то?

— Какая ты грубая и негостеприимная! — протянул Стасик. — Неужели ты мне совсем не рада?