Фантазии офисной мышки

Вот и получается, что, кроме меня, никто не будет расследовать убийство Меликханова. Потому что милиция ищет сбежавшего Карабаса и больше ничем не занимается. Поэтому сейчас мне нужно спрятать Антона Степановича подальше, а уж потом, когда у меня будут развязаны руки, я выясню, кто убил шефа и зачем. Для этого мне надо узнать о нем как можно больше. Я знаю только, что он делал двадцать лет назад — едва не убил семилетнюю девочку в старом заброшенном доме. А также что три дня назад он вступил в должность управляющего филиалом банка… В этом промежутке с Меликхановым случилось что-то такое, за что его убили. И я непременно выясню, что это было.

В этом месте я сама себе удивилась. Куда делась запуганная пичуга, покрывавшаяся испариной, едва лишь незнакомый мужчина приблизится к ней на несколько шагов? Что случилось с моими комплексами? Раньше я впадала в панический ужас при одном только воспоминании о том эпизоде. Раньше я боялась любых ссор, даже разговоров на повышенных тонах, сейчас чувствую себя достаточно сильной для того, чтобы заботиться о Карабасе. Неужели двадцатилетний кошмар закончился со смертью его участника?

«Кто бы ни был убийца Меликханова, — мысленно произнесла я, — мне он сослужил хорошую службу».

Тут я заметила, что лифт приехал и двери его давно гостеприимно раскрыты.

Я открыла дверь своим ключом и наткнулась на какое-то препятствие, которое оказалось сестрой. Сестрица мыла пол в прихожей — капитально, согнувшись в три погибели, возя по мокрому линолеуму тряпкой.

Казалось бы — что такого особенного? Ну, моет женщина пол, эка невидаль! Но я удивилась не тому, что Сашка делает это в пол-одиннадцатого вечера, — мало ли у кого какой график уборки. Надо знать мою сестру — она ужасно ленива и ненавидит любую домашнюю работу. Не домашнюю, впрочем, тоже. И заставить ее, допустим, помыть посуду или почистить картошку с детства было не просто. Когда я подросла, все хозяйство легло на мои плечи, поскольку матери вечно не было дома — она трудилась на двух, а то и на трех работах, чтобы хоть как-то свести концы с концами.

Отчасти в хорошую сторону повлияло на Сашку замужество — третье, с Генкой. Да и то она больше сюсюкает с ним и лезет с поцелуями, а готовит и убирает мама.

Поэтому я очень удивилась и решила, что назавтра ожидаются у нас гости. Или к Генке придет кто-нибудь важный смотреть макет фанерного телефона.

Сестра оглянулась на звук отпираемой двери, и я приготовилась к обороне. Вы покажите мне такую женщину, которая радуется, когда ходят в ботинках по чисто вымытому полу. Уж на что у мамы спокойный характер, но и она, бывало, рявкнет на нас с Сашкой и тряпкой замахнется. Однако сестра ничего не сказала, даже не нахмурилась, а пробормотала приветствие и снова принялась возить тряпкой по полу. Я сняла туфли и прошла босиком к себе.

— Обожди, я еще ванну не мыла! — крикнула вслед Сашка.

Ванна — это что-то новенькое, вряд ли кто-то из Генкиных посетителей захочет принять в нашем доме ванну. Стало быть, сестра старается не из-за Генки. И тут до меня дошло: это она пытается меня задобрить после вчерашнего крупного разговора! Надеется, что я передумаю и не стану выгонять их с Генкой из дома. И что интересно, если бы такое случилось раньше, семейка меня бы и слушать не стала. То есть не приняла бы всерьез все мои угрозы, они решили бы, что я просто временно взбесилась от одиночества и неудовлетворенных желаний (дословно цитирую сестру) и к утру все пройдет и останется по-старому.

Между прочим, это очень приятное чувство, когда с тобой считаются. Мама рассеянно кивнула мне, как всегда занятая телевизором. В прихожей подсыхал чисто вымытый пол, из ванной доносился шум воды. Я на цыпочках пробежала по коридору и негромко стукнула в дверь комнаты сестры.

Мой шурин — или зять? — как всегда возлежал на диване, глубокомысленно уставившись в потолок. Это означало, что Гена обдумывает очередной гениальный проект, по нашим же с Тинкой наблюдениям, он просто спал с открытыми глазами.

— Привет! — сказала я.

— Чего тебе? — Он испуганно встрепенулся и даже подобрал под себя ноги в рваных носках.

— По делу, — коротко ответила я и присела на край дивана, — слушай, у тебя ведь квартира пока свободна?

— Ну-у… — Глаза его забегали, он хотел нахамить привычно — мол, какое твое собачье дело, да что ты все вяжешься, но вовремя вспомнил, что было вчера, и промолчал, видно, здорово я нагнала на него страху, прогуливаясь по квартире с топором.

— Так свободна или нет? — настаивала я.

— В принципе да, — осторожно ответил Генка, и я по его бегающим глазам тотчас сообразила, что мерзавец, конечно, свою однокомнатную квартирку давно уже сдает. Или пускает в нее кого-то. Но ни за что не признается, потому что дойдет до сестры, и она устроит скандал. Денег-то он ей не дает, все на себя, любимого, тратит!