Фантомас

– Нет уж, я не хочу, чтобы оставались какие-либо сомнения. Вы, мсье, у нас появились недавно, и можете не знать некоторых подробностей. Так вот, по существующим правилам, я нахожусь в распоряжении клиентов отеля и обязана принимать у них вклады, которые возвращаю по первому требованию. Но мой рабочий день длится до девяти часов вечера, после чего сейф опечатывается до утра. Вы понимаете, что по долгу службы мне приходится иметь дело с крупными суммами, и мое положение обязывает самым тщательным образом соблюдать все инструкции. Мадам же принесла свое колье, когда уже перевалило за половину десятого. Так что я имела полное право, ничем не нарушив своих обязанностей, отказаться принять этот вклад!

– Конечно, конечно, – согласился Мюллер с кассиршей. – Однако справедливости ради стоит отметить, что вы были не слишком-то любезны с клиенткой, дорогая Жанна. Она не преминула на это пожаловаться.

– Не спорю, я немного погорячилась, – признала женщина. – Эта еврейка такая высокомерная… И, тем не менее, раз в отеле существуют определенные правила, их необходимо выполнять. Тут, я думаю, все со мной согласятся!

У присутствующих, действительно, не нашлось возражений.

Закончив ужин, мадемуазель Жанна поднялась в свою комнату, которая находилась на шестом этаже, почти под самой крышей.

Женщина распахнула окно и задумчиво облокотилась о подоконник. В дверь постучали.

– Войдите, – сказала кассирша, оборачиваясь. – Дверь не заперта.

На пороге появился Анри Вердье.

– Мы с вами соседи, мадемуазель, – улыбнулся он. – Моя спальня тут, за стенкой. Я увидел с балкона, как вы мечтаете у окна, и решил осмелиться предложить вам египетскую сигарету. Я привез их из Каира. Такого мягкого табака вы в Париже не найдете. Настоящие дамские сигареты! Сделайте одолжение, попробуйте.

– Очень мило с вашей стороны, – польщенно ответила молодая женщина. – Я, правда, не заядлая курильщица, но с удовольствием попробую хороший табак.

Служащий достал из кармана пачку.

– Если вы действительно признательны мне за заботу, мадемуазель, – проговорил он, – то вам не составит никакого труда меня отблагодарить.

– Каким же образом?

– Позвольте мне задержаться на несколько минут и выкурить сигарету в вашем обществе.

– Охотно, – улыбнулась Жанна.

Они закурили.

– Действительно, табак отменный, – признала женщина. – Искренне вам благодарна. Я частенько вот так скучаю перед сном у открытого окна. Может, вы развлечете меня? Расскажите о Каире. Я там никогда не была.

Анри Вердье усмехнулся:

– Что Каир… Душный, суетливый город. В такой летний вечер, когда я любуюсь из окна панорамой прекраснейшей столицы мира, да еще в обществе столь обворожительной женщины, у меня возникают совсем особые чувства…

Кассирша непонимающе посмотрела на него:

– О чем это вы?

– Ну как вам объяснить… Представьте себе сентиментального, не очень счастливого мужчину, который страдает в жизни от одиночества и отсутствия привязанностей. А иногда так хочется немного любви!

Мадемуазель Жанна презрительно хмыкнула:

– Любовь! Какая глупость! Даже если она и существует, то от нее надо бежать, как от чумы!

– Ну зачем же так! – запротестовал мужчина. – Если вас кто-то когда-то обманул или обидел, это еще не повод для таких всеобъемлющих выводов. Я, например, уверен, что настоящее счастье возможно только в любви… Кто любит, тот истинно богат!

– Даже если при этом он кладет зубы на полку? – иронично спросила кассирша.

– Но ведь не хлебом единым жив человек! Представьте, что мы с вами – влюбленные…

Женщина поджала губы. Истолковав ее молчание как согласие, Вердье взял Жанну за руку.

– Подумайте, разве это не прекрасно? – прошептал он. – Я бы говорил вам нежные слова, сжимал бы ваши пальчики, целовал бы их…

Мадемуазель Жанна вырвала руку.

– Оставьте это! – с негодованием воскликнула она. – Я порядочная женщина!

– Помилуй Бог, разве я утверждаю обратное? – вкрадчиво сказал Вердье. – Но ведь такой чудесный вечер просто зовет к поцелуям!

С этими словами он потянулся к женщине, желая обнять ее за талию. Кассирша отпрянула:

– Нет, мсье, меня этот вечер никуда не зовет. По крайней мере, здесь! Вы понимаете?

Голос ее прозвучал резко и неприятно. Почувствовав это, она смягчила тон:

– Однако, становится прохладно, вы не находите? Пойду, накину что-нибудь на плечи.

Мадемуазель Жанна отошла от окна и направилась к вешалке, на которой висела ее пелерина. Провожая ее глазами, Вердье протянул:

– Полно, мадемуазель, разве можно быть такой злюкой в ваши годы! Если вы продрогли, есть куда более приятный способ согреться.

Женщина обернулась:

– Это какой же?

– Самый простой, мадемуазель!

Встав со стула, Вердье сделал несколько шагов к Жанне и протянул к ней руки.

– Лучшее средство для женщины избавиться от холода – это оказаться в объятиях мужчины! – сладострастно произнес он.