Фантомики

Жил за океаном Купец, который промышлял странами и государствами, не брезговал и отдельными городами. Приезжал, скажем, в какой-либо зажиточный город, под видом торговли высматривал государственных мужей, и соблазнял их золотом и дорогими подарками. Когда начинали зависеть, он их порабощал. При его содействии они подкупали городскую стражу и освобождали из тюрьмы преступников, начинались беспорядки, грабежи и разбой. Мирные граждане возмущались, требовали навести порядок, а когда начальство не справлялось, к власти приходили те самые люди, что от Купца зависели.

Они-то мечтали, что станут править по-своему, не тут-то было. Купец, угрожая разоблачением, их нещадно шантажировал, выгребая городскую казну до отказа. Чиновники погрязали в воровстве все глубже и глубже, и скоро зависели от него больше, чем от самой смерти, поскольку родственники также приобщались, и в случае разоблачения несдобровать было всем. Купец разорял тот город и тем временем подыскивал новое владение, которое постигала та же участь. Его власть распространилась по всему миру, и однажды настал момент, когда Купец подумал: если я князь мира сего, то почему должен выступать тайно? Кроме денег, ему нужна была мировая слава, чтобы все языки и народы поклонялись ему как Богу. И он воцарился открыто, люди увидели, что это не купец вовсе, а прихвостень сатаны. Пока он правил обманом и подкупом, худое дело выглядело добрым, а ложь сходила за истину, но как только тайное стало явным, обманывать стало невозможно. Если зло правит миром, кто будет работать? И кого винить, если сами выбрали? Скоро весь мир пришел в негодность, и погиб. Купец – он и есть купец, ничего более.

Юродивый.

Жил-был в некой деревне человек, который все делал наоборот. На улице зима, а он в летней рубахе ходит. На дворе лето, а он тулуп и шапку наденет. Спросят его: зачем так делаешь? А он: вы сегодня живете, а я завтра. Юродивый, что скажешь! Как-то пришел на свадьбу, вся деревня веселится, а он стоит и плачет. Ты чего плачешь: обидел кто? Нет, говорит он, молодых жалко: разведутся! На другой раз похороны, а он стоит, радуется. Человек умер, а ты смеешься? А в ответ: потому смеюсь, что ему сейчас хорошо, а вы плачете. Ну что тут скажешь. Однажды его родные приходят в церковь, праздник, а он уже на паперти сидит, руку тянет. Да как тебе не стыдно, ты что тут делаешь?! А то, говорит, делаю, что завтра все делать будут! Рассердились родные, что он их позорит, будто они его прокормить не могут, и сдали юродивого в приют. В деревне все шло своим чередом, женились и умирали, только стали замечать, что все сбывается. Молодые, про которых говорил, развелись, страна обнищала, после зимы действительно наступало лето, а после лета зима, и устыдились: кому мешал юродивый? Решили родные исправить дело, кинулись в приют, а там сказали: помер. Пожалели-пожалели, да и забыли. Однако деревню словно проклял кто. То пожары, то наводнения, то засуха или еще какая напасть. Кто уехал, кто умер, кто здесь обнищал, и тянет руку на паперти, кто по миру пошел. И последний человек, который умирал в том самом приюте, вспомнил, что говорил юродивый: вы сегодня живете, а я завтра! Можно выразиться иначе: что со мной случается сегодня, то с вами будет завтра. Он опережал время.