Фантош оборотня или Прочь из моей головы!

- Мам, - раздался сонный голос дочери. Благо, за минуту до этого я успела натянуть лёгкую ночную рубашку. Злата стояла на пороге моей комнаты, словно взъерошенный воробушек. Похлопала недоуменными глазами и обхватила свои плечи руками. - А что, папа ушёл?

- По делам, - мотнула я головой, сдерживая слёзы, хотя прекрасно понимала, что мужа потеряла.

Дочка залезла на постель и порывисто обняла:

- Не плачь, мамуль, я тя лю...

- Я тя тоже, - всхлипнула и сильно прижала к себе доченьку. Вскоре укрыла одеялом и как только она уснула, поспешила в душ.

Руки тряслись, меня лихорадило - дожила: гнию изнутри, порочная дрянь, опустившаяся до траха на стороне. Ненавижу своё тело. Себя... Слабость. Я всегда гордилась силой воли: что бы ни случалось, держать голову высоко и с достоинством. Никто не должен видеть, как мне больно. Никто не должен знать, что могу сломаться. И «ему», невидимому кукловоду, не сломить. Если муж не вытерпел - пусть, я ещё не сдалась. Мне есть, что терять!

С остервенением стирала отпечатки всех мужчин, что у меня сегодня были, и которых больше не хотела видеть. Вот только смывала следы и запах супруга.

«Умница, - раздался ненавистный голос. - Больше не позволяй другим себя касаться».

«Пошёл вон из моей головы!» - проскрежетала зубами.

«Это был последний раз...»

«Я тебя ненавижу!» - отчеканила зло.

«Это неважно», - по обычаю был бесстрастен кукловод.

«Ненавижу», - повторила с нажимом.

«Я это переживу», - интонация голоса мужчины подтверждала его полное равнодушие и безмятежность.

«Ненавижу!» - твердила заклинанием.

«Смирись...»

Глава 4

Муж позвонил лишь через несколько дней. Нет, как оказалось, он не собирался вернуться - сообщил, что приедет забрать вещи.

- А у кого ты будешь? - робко уточнила, ведь Ромка - родной человек, за которого волновалась.

- Милена, неважно... - в трубке послышалось сопение.

- Мне важно, - мягко пыталась убедить в обратном.

Звонок оборвался.

Уже вечером, после смены, Ромка заехал, как и обещал. Дети с радостным визгом запрыгнули на него, а я, как дура, стояла и переминалась с ноги на ногу, не зная, как себя вести. Муж лишь холодно кивнул:

- Привет.

- Привет, - заломила руки, страшась поцеловать супруга. - Кушать будешь?

- Спасибо, не голоден, - сухо отрезал Рома.

Ребята немного повисели на папке, а потом как обычно, убежали в свою комнату. Этим и воспользовался муж - ни слова не говоря, пошёл в нашу спальню. Достал спортивную сумку и чемодан:

- Ром, - прозвучало жалко, но не могла молчать. - Не бросай меня... Нас...

- Родная, - муж не злился, был до отвращения мягок. - Я всё обдумал. Могу соперничать с другим, даже могу делать вид, что меня не волнуют твои ночные забавы во сне, но сражаться с тобой и твоими чувствами к другому - не в силах.

- Ты о чём? - возмутилась и схватила мужа за руку. Ромка с такой болью посмотрел на неё, что я не вытерпела этого обжигающего взгляда и отпустила.

- Ты бы себя видела тогда. Поначалу наивно решил, что тебе понравилось со мной...

- Так и было, - лукавила, но ничего не могла с собой поделать. Хотела удержать мужа.

- Не лги ни себе, ни мне! - одёрнул супруг. - Тебе понравилось с ним, да так, что не могу оставаться рядом, понимая, что не в силах доставить столько удовольствия...

- Да при чём тут плоть?! - всхлипнула я. - Мы муж и жена... Столько прожили вместе. Взрослели! Сколько прошли... Неужели ты так и не понял, что плотское для меня - неважно, главное ценить друг друга. Семью. Уважать, поддерживать...

Супруг так скривился, что умолкла:

- Мил, он тебе совсем мозг задурманил? В отношениях всё важно! Я всё ценил! - бил правдой муж. - Был согласен даже на наш редкий секс... Домашнюю, однообразную жизнь! - вспылил, но тотчас понизил голос, явно понимая, что горячился и сейчас могли нагрянуть дети, узнать, всё ли у нас нормально. А этого нельзя допустить, ведь тогда пришлось бы объяснять, почему папа собирал вещи. - Но знать, что кто-то другой доставляет любимой удовольствие, которое я не в силах дать - уж уволь... - в синих глазах Ромки скользнуло такое отчаянье и боль, что мне откровенно стало его жалко. - Для этого я должен быть законченным калекой импотентом, - выдавил муж и на миг поджал губы. Желваки на скулах выдали напряжение. - А я уж прости, не он, - добавил с чувством. - И языком, и пальцами, и чле***м могу... но, как оказалось, не настолько хорошо для тебя!

- Ром... зачем ты так... - глотала слова, ведь они были нелепыми и безжалостными. - Меня всё устраивало... - попыталась хоть как-то сгладить момент и достучаться до разума мужа. - Ты - самый лучший любовник...

Рома так отшатнулся, словно ему ни за что пощёчину врезала. Я поняла, что перегнула, поэтому умолкла.

- Мне жаль, что так... прости, - мотнул головой супруг. - Видимо, я переоценил свои возможности...

- Мы бы справились, - глухо обронила.

- Нет, родная, - муж обернулся, стоя уже в дверях. - Это очередной самообман.

***

На работу с утра пришла с красными от слёз глазами. Девчата приставали, пытаясь узнать, что случилось, но я лишь отмахивалась:

- Всё нормально.

Если бы...

Вскоре появился «он».