Фараон

- Когда вы говорите, ваш акцент безошибочен.- Техути еще несколько мгновений изучала его лицо, а потом уверенно сказала: - Ты напоминаешь мне кого-то, кого я хорошо знала, но не видела уже много лет. Дай подумать! Затем выражение ее лица снова изменилось, став более нетерпеливым и завороженным. ‘Ты напоминаешь мне моего брата фараона Тамоса ... - она замолчала и посмотрела на своего неохотного родственника. - Рамми! Да, конечно! Ты мой племянник Рамзес. Она отвернулась от него и сосредоточила свое неодобрение на мне, но ее осуждение было смягчено блеском счастья в ее глазах и едва сдерживаемым смехом на губах. - Ах ты гадкий, гадкий человек, Тата! Что заставило тебя задуматься о попытке меня обмануть? Как будто я не знаю своей собственной плоти и крови. Я научила этого маленького хулигана его первым ругательствам. Разве ты не помнишь, Рамзес?’

- Дерьмо и гниение! И трахни меня в бок! Я так хорошо их помню.- Рамзес смешал свой смех с ее. ‘Мне тогда было всего три или четыре года, а тебе - шестнадцать или семнадцать, но я никогда не забуду этих милых мудрых слов.’

Техути спрыгнула со спины своего коня и широко раскинула руки в приглашении. - Подойди и поцелуй свою старую тетушку, ужасное дитя!’

Я с удовольствием наблюдал, как они обнимаются, и не только потому, что мне больше не нужно было прыгать с края земли в вечность, чтобы выполнить свое обещание Рамзесу. Потребовалось некоторое время, чтобы церемония приветствия завершилась, потому что Беката, естественно, чувствовала себя обязанной прибавить весу, но в конце концов мы снова смогли сесть в седло и продолжить путь к цитадели. Две сестры ехали на расстоянии вытянутой руки от Рамзеса, по обе стороны от него.

Ворота были широко распахнуты, когда мы приблизились к цитадели, и король Гуротас спустился по лесам, которые все еще покрывали часть новых укреплений и на которых он руководил строителями. С виду он больше походил на рабочего, чем на короля, покрытого пылью и грязью. Конечно, он узнал меня издалека. Я не тот человек, которого легко не заметить, даже в толпе. А потом он был заинтригован, увидев, как его собственная жена и ее сестра с обожанием прижимаются к молодому незнакомцу, который ехал между ними.

- Это мой племянник Рамзес!- Техути закричала на мужа, когда их разделяло еще пятьдесят шагов.

‘Он второй по старшинству сын нашего брата Тамоса, - подтвердила Беката. Она была абсолютно уверена, что нет никакого недоразумения относительно того, что подразумевается под словом "племянник". ‘И он следующий в очереди на трон Египта после того, как вы с Таитой избавите мир от Аттерика.’ Я был немного ошарашен ее предположением о нашей будущей роли создателей королей. Однако, Гуротас, очевидно, привык к ее полетам фантазии. Он с готовностью подошел к Рамзесу, чтобы обнять его и переложить на адмиральский мундир щедрую порцию строительного навоза, покрывавшего его царственную особу.

Наконец он отстранился и объявил так же громко, как и Беката: "Это требует праздника в честь принца Рамзеса. Скажите поварам, что сегодня вечером я устраиваю банкет с лучшим вином и хорошей едой для всех.’

В тот вечер внутренний двор цитадели был освещен дюжиной больших костров и столами на козлах, за которыми могли разместиться несколько сотен самых знатных людей Лакедемона. Король и его ближайшие родственники сидели в центре возвышения, откуда они были видны всем низшим созданиям творения. Разумеется, я сидел между двумя своими бывшими подопечными, Техути и Бекатой. Прямо под нами сидели сыновья Бекаты и Хуэя. Это были те самые четверо великолепных юношей, которые сопровождали своего отца в Египет в походе за избавлением мира от царя Хамуди. Хотя в то время я встречался с ними лишь мельком, я - непогрешимый судья человечества. Я знал, что Беката была верна своему роду фараонов и что ее сыновья были отборными представителями египетской знати. Двое ее сыновей уже были женаты, и их хорошенькие маленькие жены сидели с ними. Все они были близки по возрасту к Рамсесу и обращались с ним как с почетным гостем, которым он, очевидно, и являлся. Я выразил свое одобрение их матери Бекате, и она восприняла это как должное.

‘Вообще-то я надеялась, что один из моих мальчиков женится на их кузине Серрене, - призналась она мне. К этому времени я уже знал, что Серреной звали таинственную и неуловимую дочь Техути, чье пустое кресло ожидало ее прибытия, чтобы сесть рядом со своим отцом королем Гуротасом во главе праздничного стола. Беката продолжала говорить, едва переводя дыхание: - "Все четверо делали подходы к ней, один за другим. Но она вежливо отказала им, сославшись на то, что не может выйти замуж за кого-то, с кем купалась нагишом в детстве и обсуждала их разные гениталии, деля один и тот же горшок с мочой. Интересно, какое оправдание она нашла для ста и одного другого жениха, которые нескончаемым потоком прибывали с разных концов земли, чтобы просить ее руки?’