Фарбрика

Мурзыкин сбросил рюкзак, устроился рядом с сусликами. Стал греть руки над костром. Где-то вдалеке ухнула и тотчас замолчала сова.

«Хорошо-то как, – подумал Мурзыкин. – Хорошо».

Он не слышал уже, как поочерёдно на цыпочках уходят Нехорошие Мысли, скрипя половицами и боязливо оглядываясь на сусликов. Не было ему больше дела ни до сослуживцев, ни до женщины Лидии Петровны, ни даже до федерального канцлера госпожи Меркель.

Голова Мурзыкина сделалась пустой и лёгкой.

Ёрштвоюмедь

Был такой случай. Мурзыкин на всю получку приобрёл ёрштвоюмедь. Штука в хозяйстве невредная, места занимает с кошку, жужжит приятно. Жизнь Мурзыкина наполнилась полезными наблюдениями, которые Мурзыкин вписывал карандашом в специальную книжечку – на другой странице после умных мыслей.

Непоправимое приключилось наутро. Заглянув случайно в зеркало, Мурзыкин обнаружил там небритое рыло незнакомца Козликова. Козликов косил правым глазом, дёргал щекой и показался Мурзыкину чрезвычайно неприятным типом. Обрадованный, Мурзыкин бросился было к заветной книжечке, чтобы внести происшествие, но на столе обнаружил только книжечку Козликова. Тогда Мурзыкин принялся ощупывать себя со всех сторон, и сделалось ему дурно: снаружи весь он был самый настоящий Козликов. Пальто козликовское, козликовские тощие рёбра, его же куцая бородёнка. Даже короткие пальцы, какими ощупывал себя Мурзукин, принадлежали подлецу Козликову.

Рассмеялся Мурзыкин нечеловеческим голосом. А потом подумал и заплакал. Ирония происшествия подкосила его, и Мурзыкин рухнул козликовскими костлявыми коленями прямо на пол.

В былые времена случалось Мурзыкину за вечерней рюмкой коньяку размечтаться: кем бы он, Мурзыкин, стал, не будь он Мурзыкиным. Самые смелые фантазии посещали его тогда, и мягкое круглое лицо Мурзыкина кривилось в мечтательной полуулыбке.

Поверите ли, ни разу не пришла в его голову дурная мысль обернуться Козликовым. И вот-те, на-те!

Ёрштвоюмедь, меж тем, продолжала жужжать, да таким противным тоном, что новоиспечённый Козликов моментально заподозрил её.

Это что же, товарищи, получается? Всякая ёрштвоюмедь станет порядочного Мурзыкина превращать в проходимца Козликова?

Он двинулся к ёрштвоюмеди с самыми определёнными намерениями.

Но не тут-то было.

Сейчас же вошли какие-то люди в сером, посмотрели строго.

– Вы, Козликов, – говорят, – убирайтесь подобру-поздорову.

– Это, – говорят, – квартира-музей знаменитого естествоиспытателя Мурзыкина. Не место здесь всевозможным Козликовым.

И Козликов ушёл в ночь.

Тёмная энергия

Такой ещё случай. Мурзыкин пришёл в музей и был там бит слоном, что стоял у входа и картонным своим хоботом задевал всякого посетителя.

Битый Мурзыкин шёл по длинному извилистому коридору, нехотя разглядывая развешенные по стенам акваланги.

Тут навстречу ему случился Птенчиков.

– Ба! – кричит. – Тебя-то мне, брат Мурзыкин, и надо!

Мурзыкин вжался в стену, намереваясь затеряться среди аквалангов, но сумасшедший Птенчиков ловко ухватил его за рукав, повёл в подсобку.

– Вселенная в опасности, – интимно сообщил Птенчиков, разливая по крышечкам бодрящую зелёную простоквашу. – А с нас, Мурзыкин, особый спрос. И нет оправданий равнодушию.

Выпив, Птенчиков закусил пряностями, которые всыпал себе в рот из цветастого пакета. Мурзыкину не предложил.

– Расширяется она, брат. Такие дела, – продолжал Птенчиков. – На миллион баррелей в минуту. Можешь себе вообразить, что такое?

Мурзыкин нехотя кивнул, оглядываясь на дверь.

– Необходимы самые решительные меры, – не унимался Птенчиков. – Во-первых, законодательно запретить примус, горячительные напитки и бензин – от нагревания, как известно, всякое тело расширяется. Не будемте способствовать врагу!

Мурзыкин попытался было незаметно уйти, но Птенчиков грубо задержал его и продолжил:

– Далее, сам посуди: если вселенная расширяется, значит, кому-нибудь это нужно? Посему – тайным голосованием назначить и без промедлений казнить зачинщика! Казалось бы – ерунда, блажь. А народу – веселье. Праздник и гуляния! – Птенчиков рассмеялся белугой, от смеха сделался багров и страшен. Шляпа Птенчикова слетела с лысой его головы.

Тут Мурзыкин не сдержался. Ласково ударил он Птенчикова стулом по шее, отчего тот незамедлительно рухнул на пол. От такого зрелища расхохотался уже Мурзыкин, расплёскивая направо и налево тёмную свою энергию. Как говорится, сапожник, вылечи себя сам.

Мурзыкин допил простоквашу, прислушался к расширяющейся вселенной, сверился с часами и удовлетворённо улыбнулся круглым лицом.

Шляпу Птенчикова Мурзыкин аккуратно прибрал. В хозяйстве пригодится.

Unsigned long long

Искажение пространства

Он очень далеко, но я отовсюду могу рассмотреть его тяжёлую обсидиановую фигуру. Черты лица грубые, неаккуратные. Резкими штрихами морщины, пустые глаза, кривой рот.

Король смотрит ласково и кивает. На самом деле чёрный ублюдок спит.

Королю снится маленькая девочка, которая никогда не проснётся.

2^64—1