Фаренгейт 10+1

– Потому и пусто, что большое. Сколько у нас передач снимают? Раз-два-три, и обчелся. Утром и вечером народ еще ходит, а днем никого… Кстати, вчера в интернете примету интересную вычитал. Если утром девушку с полным ведром встретишь – это к счастью. А если с пустым – к беде.

Они дошли до конца коридора и чуть не столкнулись с неожиданно появившимся из-за угла человеком в костюме Смерти: черный балахон, череп вместо лица и коса на плече.

Дзен остановился. Игорь успел сделать пару шагов вперед, но тоже встал и обернулся.

– Опаздываешь, скинхед! – сказал Дзен, – Твое шоу уж полчаса как началось.

Он постучал костяшками пальцев по лбу черепа и обратился к Игорю.

– Во, научились же делать! Реальная кость!

Игорь кивнул и двинулся дальше. Дзен устремился за ним.

А человек в костюме Смерти не торопился. Он прислонил косу к стене, достал из кармана балахона зажигалку в виде черепа и пачку сигарет, на которой было написано: «Курение приводит к смерти». Посмотрел вслед удаляющимся Игорю и Дзену и произнес лязгающим металлическим голосом:

– Мое… Шоу… Началось…

Наверное, репетировал.

Дзен оглянулся на ходу. Позади в углу рассеивалось облако сизого дыма, но артиста в костюме Смерти уже не было.

– Что я вам сейчас говорил, Игорь Саныч? Ах, да, про приметы. Я, правда, сегодня с полным ведром никого не встречал. Так ведь и с пустым тоже! А вы?

Игорь не ответил. Дзен замолчал. То ли выдохся, то ли обиделся.

Они поднялись на лифте на шестой этаж и подошли к двери с номером 666. Дзен сунул руку в карман, но обнаружил, что дверь слегка приоткрыта. Он толкнул дверь и шагнул в кабинет. Игорь последовал за ним.

За длинным столом с большим монитором и навороченным пультом управления кто-то сидел: спина, стриженный затылок, торчащий вверх желто-оранжевый хохолок волос. Он не услышал вошедших – на голове у него были надеты наушники. На экране монитора вздымался и опускался большой окровавленный нож.

– Мой ассистент, – пояснил Дзен. – Пацан толковый, но вот на ужастиках ему реально крышу рвет. Приходится воспитывать.

Он на цыпочках подкрался к столу, ухватил ассистента за шиворот и резко потянул на себя. Тот упал на пол вместе с креслом. Дзен потащил его к выходу. Ассистент перебирал ногами, но вырваться не пытался и глаз от экрана не отрывал. Видимо, подобный воспитательный процесс происходил не впервые.

Когда Дзен вытолкал молодого человека за дверь и вернулся, Игорь стоял у стола, держа в руках коричневый конверт. Он протянул его Дзену.

– А это откуда? Без адреса. Незапечатанный.

– Не знаю. Может быть, ассистент принес.

Дзен вынул из конверта фотографию и сложенный пополам лист. Развернул, пробежал глазами.

– Резюме… Телеведущая… А ничего – фактурная! – Он показал фотографию Игорю.

Это был один из лучших снимков Алены. Она сфотографировалась в любимой позе творческих личностей: положила ладони на стол и, уткнув в них подбородок, смотрела широко раскрытыми доверчивыми глазами прямо в объектив.

– Хорошее лицо. Фотогеничное, – одобрил Игорь. – Не хочешь попробовать?

– А как же! Но только после вас!

Игорь нахмурился, и Дзен торопливо добавил:

– Шутка!

Он передал фотографию с резюме Игорю, подошел к окну и потянул на себя створку. Прямо напротив окна среди набухающих тополиных почек на ветке сидела большая, черная как кусок антрацита ворона. Она склонила голову набок и уставилась на Дзена блестящим глазом.

– Ну, что скажешь? – спросил Дзен.

Ворона в ответ разразилась хриплым троекратным кличем:

– Карр… Карр… Карр…

Дзен с удовольствием вдохнул полной грудью свежий весенний воздух и отвернулся.

– Вот зря вы, Игорь Саныч, приметам не верите, – сказал он. – А ведь мы с вами пять минут назад как раз про ведущую говорили.

Верил или не верил в приметы товарищ майор, нам неизвестно. Мы знаем лишь, что он твердо верил в прямые улики и не доверял косвенным, к каковым вполне можно отнести и приметы. Но все же, выглянув в окно после того, как в квартире и во дворе включилось освещение, и увидев лежащего у скамейки своего подопечного, майор почувствовал предвкушение неприятностей. Возможно, что это чувство появлялось у него всякий раз, когда лейтенант попадался ему на глаза.

Так или иначе, но предчувствие майора не обмануло. На следующее утро, получив страшный нагоняй от начальства за утерю важных документов по причине халатности и нарушения инструкций, майор отправился в первую городскую больницу навестить лейтенанта.

Если мы и беспокоились за нашего юного сыщика, то совершенно напрасно. Он лежал в отдельной палате с пластиковым бандажом на шее и плотно забинтованной грудью, но его глаза горели жаждой немедленной деятельности.

– Здравия желаю, товарищ майор!

Майор кивнул и оглянулся на дверь. Вслед за ним в палату вошел врач с рентгеновским снимком. Они не обменялись приветствиями – очевидно, успели поговорить в коридоре, и врач продолжил прерванную беседу.

– Вот, пожалуйста, чтобы не быть голословным, так сказать. Что тут у нас? Сильный ушиб грудной клетки…

– И у вас тоже, доктор? – удивился больной.

– Нет, только у тебя. Ты помолчи пока, – сказал майор.