Фарфор

А потом бабушка поднималась розовой намыленной глыбой (мне не больше десяти лет, апрель) из ванны и поскользнулась, выплеснула воду на пол, ударилась правой рукой о бортик. Ушиб, сказал толстый такой, краснолицый хирург, со стула даже не встаёт, всё подойдите и покажите, жопа, наверное, в стуле застряла, смеёмся. Ну ушиб и ушиб, а на третий день всё болит, и рука распухает. Послали на рентген – перелом. Бабушка повесила в косынку (разноцветные маргаритки на бежевом) два килограмма гипса и не могла опираться на палку, а если с молоком и хлебом из магазина, то и волосы не могла поправить, и они вываливались из-под берета, и бабушка шла разломленная, ударенная в сердцевину. Тогда я стал дополнительной полностью здоровой бабушкиной конечностью. Зажги спичку, открой банку, сними крышечку с чайника, почисть картошку. В конце месяца бабушка решилась попросить меня постричь ей ногти. Я испугался и заупрямился, но бабушка сказала: «А как же мы стригли тебе маленькому?» И действительно. Так я рассмотрел и запомнил бабушкины подробности: приплюснутые сухие пальцы ног, шершавая основательная пятка, красноватые масляные пальцы рук – ногти падали на газету «Труд». В конце мая (две недели до снятия гипса) мы пошли собирать коровьи лепёшки в поле за автобусной остановкой, чтобы потом удобрить помидорные грядки. Вдалеке стояли грустные коровы, шевелили хвостами, а бабушка показывала направление. Я совком поднимал лепёшку и складывал в ведро под крышку. «Ну может, хоть под кабачки бросим, а то в прошлом году были просто слёзы, а не кабачки. Только у Али такие уродились огромные, как будто она под них каждое утро сама срала», – сказала бабушка, сделав ставку на «срала», и не прогадала: мы смеялись всю дорогу домой, бабушка, скажи ещё раз, над полем скопилось розовое небо. В июне бабушка поручила вытащить из шкафов все пальто, чтобы просушить на балконе. Я повесил три удивлённых летом пальто на бельевую верёвку, комната погрузилась в сумрак, и мы целый день провели в тени: загадочно лежала бабушка на диване, тихо, под стать темноте, рассказывала, как их сосед по Парижской Коммуне, старый татарин с именем-автобусом Рафик, выскочил на улицу и кричит: «Ура! В космос полетел татарин!» Я не понял, а бабушка пояснила: перепутал Гагарин и татарин, мы смеёмся, пальто раскачиваются худыми силуэтами. В середине июня сняли гипс.

А накануне тромбофлебита праздновали Пасху.