Фарфоровая комната

— Комары, — сказал Джай и ногтем подцепил кольцо на моей банке колы. — Пей.

— Потом, — кивнул я.

— Устал, наверное?

Я снова кивнул. Похоже, он ждал от меня каких-то слов, но я промолчал, и так прошло еще некоторое время.

— У тебя все в порядке, сынок?

— Лучше некуда.

Он выглядел смущенным и даже огорченным, как будто я нарушил обещание, и стало ясно, что он пошел на откровенность только потому, что надеялся на ответную. Я представил, как он полдня сидит за рабочим столом и прикидывает, как меня разговорить.

— Неслабо ты выпил сегодня.

— Ты не дашь мне одеяло? Я…

— И вид у тебя неважный, — перебил он. — Одеяло? Здесь же как в бане.

Ужин завершался в молчании, пока я не сказал, что наелся, а Джай неторопливо — возможно, страшась подниматься наверх, — не запихнул все косточки и банки из-под колы обратно в сырой голубой пакет. Поколебавшись над салфеткой, скомкал и бросил ее туда же, поцеловал меня в макушку и сказал, что сбросит мне одеяло.

Около полуночи, осторожно прикрыв за собой дверь, я выскользнул на галерею — коридор без крыши, ведущий к выходу. Помню, как поднял глаза на изумленные звезды в раме высоких стен. С улицы доносились похожие на кряканье гудки скутеров, поверх ворот плыли густые ароматы кожи, дизеля и дерьма. В ванной я стянул трусы, дрожащей рукой повернул ручку колонки и подставил потное тело под горячую воду, съежившись и стуча зубами в облаке пара. Полотенце я забыл, но быстро обсох и так. Выйдя из ванной, постарался не смотреться в зеркало над раковиной, вывалил зубные щетки из пластмассового стакана и взял его с собой в комнату. Там я до половины наполнил его виски и залпом выпил. Сел на край кровати, согнувшись, прямо под вялым вентилятором. Его скрип начинал бесить меня, как не бесил никакой другой звук за всю мою жизнь. Тогда я встал и принялся лихорадочно лупить по ручке настройки, пока эта штука не остановилась. Испуганный, я прижался спиной к стене, судорожно сглатывая. Я рассчитывал, что продержусь дольше, но меня уже трясло, я расчесывал себе локти, спину, ступни. По коже поползли мурашки, и вся она будто задвигалась, точно стала не по размеру. Желудок сжался в спазме, и еще раз, изнутри поднималось нечто сухое и твердое, как хребет ящерицы, и на третьем позыве я быстро поднес руку ко рту и поймал серые осклизлые ошметки курицы. Выпил еще стакан виски, уже щедрее, после чего, по-прежнему замерзший, в ознобе забрался под одеяло.

На третий день Джай и Куку зашли ко мне в комнату в сопровождении незнакомого человека. Это было после полудня: я слышал, как у меня за спиной болтают дети по дороге из школы домой. Я сидел на подоконнике, руки под себя, ноги на краю пропитанной потом кровати.

— Это доктор Дуггал, — сказал Джай со свойственной ему почтительностью, делая шаг вперед. — Мы подумали, пусть он тебя осмотрит. Это быстро.

Пожалуй, это было самое меньшее, что я мог сделать для дяди, который стойко мирился с моим пребыванием под его крышей. Пожилой доктор, чьи седины рассекал безупречный пробор, смотрел так, словно его притащили насильно. Может, это был конец его рабочего дня. Он поставил на кровать черную медицинскую сумку и вынул стетоскоп.

— Поднимите руки, — сказал он. — Откройте рот — согните пальцы — вдох — выдох.

Посыпались другие указания, я покорно исполнил каждое, хотя суставы настолько иссохли, что кости буквально скрежетали друг о друга. Когда он посветил мне в рот, ощущение было, что зубы сейчас попадают на язык. Я ни в чем не сознался.

— Денге, — произнес доктор Дуггал.

— Денге? — повторил Джай.

— Денге.

— Правда? — сказал Джай.

— Еле поднимает руки, температура, потеет и так далее. Похоже на лихорадку денге. Тут ничего не сделаешь. Питье и покой.

— Если вы так уверены, — сказал Джай с сомнением в голосе.

Доктор Дуггал пришел в раздражение: он не привык, чтобы его диагнозы критиковали, а может, его просто все достало.

— Хорошо. Еще какие-нибудь симптомы есть?

Я помотал головой.

— Если станет хуже, отвезите его в городскую больницу.

Джай отвернулся, словно хотел поговорить с доктором приватно.

— Он несколько раз ходил под себя.

— Говорите громче. Я забыл слуховой аппарат.

— Обосрался, — пришла на помощь Куку, чеканя слоги.

Доктор Дуггал посмотрел на медицинскую сумку, стоявшую у меня на кровати, и спустил ее на пол.

— Стоит ли ему вообще здесь находиться? — Куку прожгла меня взглядом. — Бедный мальчик. Все это время сидит больной. Может, его нужно отправить в другое место?

Это меня то есть.

— Но я не вижу сыпи, доктор, — произнес незнакомый голос.

Я и раньше чувствовал, что в комнате есть кто-то еще. Должно быть, она стояла позади всех, в тени, а теперь вышла немного вперед, покачивая собственной медицинской сумкой, которая выделялась на фоне длинной, в пол, плиссированной юбки. Поверх белой блузки — короткий докторский халат, но не белый, а светло-голубой. Казалось, она парит ко мне, скользит. Я не мог определить, сколько ей лет.

— А как он спит?