Фарфоровый чайник в небе

По сути это был предпоследний день всероссийского фестиваля журналистов в Ульяновске: официально он закрывался в субботу, но многие, как и я, разъезжались уже завтра – в пятницу. Поэтому не видевшиеся много лет или сдружившиеся только здесь люди в этот вечер были особенно романтичны, раскрывали друг другу души, прощаясь на год, а то и больше. Вот и ко мне, отвопив брачным оленем, подсел Влад Покров, подошли ребята из «кубанского хора», коллеги из Татарстана, представители Русского музея, Матрёнова и её верные газетчицы, информационщики со своими друзьями, среди которых число геев росло в геометрической прогрессии… Они всё-таки уговорили меня с ними выпить, и наш разговор о профессии стал понемногу перетекать в ночь.

В какой-то момент ко мне подошла Эльвира, шепнув на ухо:

– Ну ты идёшь? Я давно освободилась.

Идти мне никуда не хотелось, поэтому я ей ответил:

– Слушай, я ещё посижу с друзьями. А ты иди, я подойду чуть позже и отдам тебе свой ключ. Я же с тобой полностью расплатился.

– Ну как знаешь, – раздражённо бросила она. – Импотент, любитель кукол!

Я поморщился, и она ушла.

Через некоторое время я обратил внимание на то, что Тараканова со своей помощницей среди нас так и не было, а красавица, похожая на Водянову, по-прежнему молчаливо сидела одна в стороне, хотя к ней периодически пытались приставать подвыпившие кавалеры. Впрочем, мне это было всё равно.

Засиделись мы до утра – уже светало, наступила пятница. Я сказал, что мне пора, так как еду домой сегодня. Остальные нижегородцы дружной компанией уезжали на междугороднем автобусе в субботу. Влад Покров поведал, что вместе с народами Севера тоже отбывает сегодня, но поздно вечером – они летят через Москву. Мы с ним тепло попрощались, я сказал своим землякам (Тараканов с помощницей, видимо, давно уже спали в своей гостинице где-то поблизости):

– До встречи в Нижнем. Про долги я помню – дома обязательно верну. Спасибо за всё!

Взяв подаренную мне статуэтку, я направился в свой номер. По пути похвалил себя за то, что заранее собрал вещи в обратную дорогу и теперь не нужно будет лишний раз суетиться: «Сейчас немного вздремну – и на вокзал!»

Я не спеша шёл по длиннющему коридору, представляя, как увижу в комнате спящую Эльвиру, которую мне отчего-то совсем не хотелось видеть.

Иногда мне мерещились за спиной какие-то шорохи, будто кто-за крался за мной. Я оборачивался, но никого не видел. «Пьяные галлюцинации», – решил я, хотя в этот день выпил как раз немного.

Спустившись по полулестнице к двери, я открыл её, вошёл в комнату и к своему удивлению обнаружил, что Эльвира уже не спит. Она сидела на диване в одной сорочке и сразу же зло бросила мне:

– Давай сюда свой ключ!

Не спеша засунув статуэтку от Русского музея в лежавшую у порога сумку, я попытался было затеять с Элей разговор:

– Ты не спишь?

– Гони сюда свой ключ, шляльщик! – ещё более злобно крикнула она. – Им тут помогаешь, а они!

Я подошёл к дивану, протянул ей свой ключ и заметил:

– Помогала ты мне, допустим, за деньги. Думаю, и всё остальное обошлось бы мне далеко не бесплатно! – сказав это, я повернулся и направился в туалет.

Не успел толком расстегнуть брюки, как услышал – громко хлопнула входная дверь:

«Я же её не закрыл, а сразу отдал ключ Эльвире! – осенило меня. – Сейчас она из мести запрёт меня здесь – а я без ключа и у меня поезд сегодня!»

Быстро натянув штаны, я выскочил из туалета и увидел страшную картину. Оказывается, в моё недолгое отсутствие через незапертую дверь в номер вошла женщина, как две капли воды похожая на Наталью Водянову.

Схватив с барной стойки нож, которым я резал лимоны и груши, она подскочила ко всё ещё сидевшей на диване в одной сорочке Эльвире и, как заведённая монотонно повторяя слова «Хозяин говорил – нельзя сюда никого приводить!», с силой стала тыкать её ножом в грудь и живот, так что из каждой раны струями брызгала кровь.

Я был настолько ошарашен увиденным, что только и смог издать испуганный крик. «Водянова» обернулась на звук и, как всегда безразлично глядя на меня, размеренными шагами двинулась в мою сторону, вытянув перед собой окровавленный нож. Я бросил взгляд в сторону биороботов – они, покачиваясь, с беспечным любопытством наблюдали за происходящим.

«Водянова» была уже совсем близко, я еле успевал уворачиваться от её ударов. Пятясь к кухонному сектору, я машинально схватил со стойки большую тяпку для рубки капусты или мяса и, отбиваясь от нападавшей, со всей силой маханул ей по шее.

Рана получилась большой, но к моему удивлению, из неё хлынула не кровь, а потекла розоватая жидкость. Голова «Водяновой» немного накренилась, но быстро выправилась, и красавица опять двинулась на меня, размахивая ножом.

Следующим ударом я выбил оружие из её руки и со всей силой снова рубанул тяпкой по шее. Кожа на её горле лопнула, из-под неё вырвались какие-то трубки и проводки, и снова потекла розовая жидкость.

«Это тоже кукла! – вмиг догадался я. – Только без защитного поля!»

Голова на шее «Водяновой» заболталась, но было видно, что робот старается рассмотреть, куда выпал нож.