— Так ведь заяц — миллионный посетитель!
На заре эпохи гласности мы признали существование у нас проституции.
— Как соотносятся рубль, фунт и доллар?
— За фунт рублей дают один доллар.
Армянская загадка:
— Зелёное, хрустит, а не деньги?
— Пятьдесят рублей.
— Что можно купить на десять рублей?
— Ничего.
— А на сто?
— В десять раз больше.
Проститутка отчаянно кричит:
— Только не это! Только не это!
— Что случилось? Желание клиента закон.
— Мадам, он хочет заплатить мне рублями!
— «Вороне как-то Бог послал кусочек сыра…»
— Но ведь бога нет!
— Сыра тоже нет. Но ведь басню-то учить надо.
«В Воронеж Бог послал кусочек сыра».
Мы — нищие, а по миру не пойдёшь, визы нет.
Русские сначала решают вопрос: «Что делать?» — потом «Кто виноват?». А до вопроса: «Что из этого произойдёт?» дело не доходит.
Американцы прежде всего задаются вопросом: «Что из этого получится?» Затем: «Что делать?» А вопрос: «Кто виноват?» возникает только в исключительных случаях.
Премьер-министру Павлову удалось на несколько минут своей политической карьеры сравняться с великим булгаковским Воландом, а великую державу превратить в знаменитое варьете. Как и Воланд, Павлов из ничего делал деньги (правда, в отличие от выдающегося магистра Павлов и его предшественник Рыжков использовали печатный станок). Крупными купюрами были осыпаны почти все, и тут же денежные знаки превратились в ничто.
Воланд вошёл в прозу, Павлов в поэзию. На одной демонстрации несли плакат:
Сложна наша экономическая система: например, внутри сферы обслуживания есть сфера обслуживания для сферы обслуживания.
Писатель Анатолий Стреляный говорит: «Патриот — это человек, которого не может поразить американский супермаркет».
В январе 1991 года в 9 часов вечера было объявлено об изъятии из обращения старых пятидесяти- и сторублёвых купюр и об ограничении обмена их на новые. Пытаясь спасти свои деньги, одни бросились на телеграф, чтобы до начала действия указа отправить свои деньги самому себе и получить их новыми купюрами. Другие с ночи заняли очередь в отделение Сбербанка. Третьи, придя, на работу, писали объяснительные по поводу избыточных денег.
Пришла Сара к раввину и говорит:
— Ребе, я выхожу замуж. Научи, как вести себя в первую брачную ночь. Лечь ли мне на спину?
— Можешь лечь на спину, — сказал раввин.
— А может быть, на живот?
— Можно и на живот.
— Так как же мне лечь?
— Как хочешь. Как ни ляжешь, тебя всё равно лишат невинности.
Как-то на пятом году перестройки у меня в гостях оказался деловой человек из ФРГ. Он поинтересовался, откуда на столе такие вкусные пироги, если в Москве плохо со снабжением, и что мы можем сделать, чтобы выйти из экономического кризиса.
Я ответил:
— Пироги — результат традиционного гостеприимства, помноженного на героизм наших женщин. А выйти из кризиса поможете нам вы.
— Почему?
— Мы исследовали тупиковый путь исторического развития и дошли до упора. Наш пример помог вам отрегулировать отношения между рабочим и работодателем, что способствовало социальной стабильности и экономической эффективности вашего общества. Кроме того, спасая нас, вы спасаете себя.
— Почему?
— Когда Хрущёв попросил американцев продать нам зерно, сенаторы отказали. Он не хотели кормить потенциального противника. Тогда Кеннеди сказал: «Россия — колосс. Когда этот колосс рухнет, то под его обломками погибнет весь мир». И сенаторы согласились. По тем же причинам сегодня вы поможете нам преодолеть кризис.
Бизнесмен засмеялся:
— Убедительно!
Забавно, что месяца через полтора Западная Германия выделила нашей стране какое-то большое количество денег и продовольствия.
Говорят, берёшь чужие, а отдашь свои, берёшь на время, а отдаёшь навсегда. Наше правительство делает огромные иностранные займы. Как наши дети будут отдавать их вместе с процентами?
Богатым можно быть, и это даже неплохо. И всё же верно сказано в одной современной проповеди: «Если течёт к тебе богатство, не прилепляй к нему сердце. Корень всех грехов — сребролюбие».
Наша страна теряет по сто человек на каждый произведённый миллиард киловатт-часов электроэнергии.
СОЦИАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ И ПЕРЕСТРОЙКА
ПОЛИТИЗИРОВАННОЕ ОБЩЕСТВО
Если бы был божий гнев, то это оставляло бы надежду, ибо после гнева — милость, а тут не так. Бог сказал: «Живите как хотите!»