Фармацевтическая гармония №3

– Аня, скажи Юле, что у нее порвались колготки. Наверно, в автобусе зацепилась и не заметила.

– Опять? Третий раз за месяц? Ладно. Юля, зайди, мне надо тебе что-то сказать. Юля, у тебя порвались колготки.

– Ой, батюшки! Спасибо! А я хожу-хожу, хоть бы кто сказал. Где порвались?

Обычно человек (хотела написать женщина, но передумала, могу случайно оскорбить чувства тех мужчин, которые тоже носят колготки), услышав, что у него порвались колготки, рефлекторно смотрит на свои ноги. Юля разрушала стереотипы. Испуганно-наивным взглядом олененка Бэмби она смотрела в глаза собеседнику.

– На коленке. Посмотри, какая дырка.

– Боженьки, боженьки, где?

Юля упорно продолжала не смотреть на колени. После череды «о боже/ где» – «на коленке» она в конце концов опускала взгляд, ужасалась до невозможности, ахала и убегала в раздевалку. Убегание в раздевалку было чисто номинальным. Через пару минут она выходила оттуда как ни в чем не бывало в тех же самых колготках и спокойно дорабатывала смену.

У меня была теория, что Юля любит работу диспетчера, и красивое платье символизирует радость от начала рабочей недели. У теории был изъян – она не объясняла запах валокордина. Вторая теория заключалась в том, что по понедельникам после работы Юля ходит в гламурный закрытый клуб для своих, где какой-нибудь Паша Фейсконтрольщик рьяно следит за наличием красного платья и бус. Валокордин в теорию отлично вписывался, его приходилось пить, чтобы не нервничать, вдруг Паша Фейсконтрольщик не пропустит. Поэтому при виде Юли в красном платье у меня в голове начинала звучать песня «Дискотеки Аварии»:

«Всем привет. Я Паша Фейс-контроль

Паша Фейс-контроль.. я Паша фейс-контроль

Я ничего не решаю, звоните Горобию..

Неее, я денег не беру, звоните Горобию».

Причина красных платьев, бус, дырок и туманов валокордина открылась случайно. Юля не праздновала начало новой недели и не ходила в закрытый клуб. Задержавшийся допоздна грузчик Серега увидел, как Юля спускается из раздевалки по лестнице, шатаясь и чуть не падая. Юля оказалась умело маскирующейся алкоголичкой, всей душой разделяющей небезызвестную мудрость про «с утра выпил, весь день свободен», модифицировав ее в собственную авторскую версию «с утра понедельника выпил, всю неделю свободен». Валокордин камуфлировал запах алкоголя. Дырки на колготках Юля получала, цепляясь дома за углы кровати. Красное платье, макияж, вечерняя прическа и бусы оказались прихотью заалкоголенного разума. Заодно стало понятно, почему она не понимала наркоманов.

Однажды Юля познакомилась с мужчиной на 15 лет моложе ее. Разнорабочим из Данилова, не имеющего у нас собственного жилья. Выгнала мужа, поселила нового избранника у себя.

– Он такой хороший. Готовит ужин к моему приходу, помогает ухаживать за отцом (отец Юли был парализован).

Наши незамужние девушки ей завидовали. Юле 45 лет, а внешне она отнюдь не Деми Мур. Как я уже говорила, грузная русалка. Или фрекен Бок, растерявшая суровость нрава. А тут такая несправедливость. Девушки не понимали, что у Юли с молодым избранником оказались схожие жизненные интересы, что немаловажно для совместной жизни. Оба любили выпить.

«Безобра-а-а-зная Эльза, корДашева флирта,

C банкой чистого спирта-а-а-а я спешу к тебе.

Нам за со-о-о-о-рок уже, и всё что было

Не смыть ни водкой, ни мыло-о-о-о-м с наших душ».

Песня капельку не подходит, за сорок было только Юле, ну да ладно. Более подходящая в голову не приходит. Перечитала. Какой кошмар. Даже в печатном варианте песни я нафальшивила и не попала в ноты.

Семейная идиллия покосилась, когда молодой человек украл пиджак с медалями ее парализованного отца. Юля плакала и божилась:

– Бог свидетель! Выгнала его! Вор навсегда останется вором! Почему такие беды на мою голову? Когда же на моей улице будет праздник?

Через неделю она пустила его обратно. Видимо, чтобы на Юлиной улице был праздник, ей надо было переехать. А еще через неделю на объекте через дорогу от нашего склада ее избранник украл отбойный молоток стоимостью 30 000 рублей, что было зафиксировано камерами наружного наблюдения. И продал его на соседней улице за 1500 рублей. Юля ушла в запой, вышла на работу только через неделю, с иконкой в руках обошла все помещения:

– Боже милостивый, хоть бы не уволили, хоть бы не уволили.

Бог в лице Ирины Викторовны оказался незаслуженно милостив, Юлю не уволили. Всё-таки работала она хорошо. Бог в лице Бога оказался менее милостив: еще через неделю Юля взяла в ВТБ банке кредит, чтобы заплатить за молоток, и чтобы ее ненаглядного не посадили. Ненаглядного не посадили, он нашел дурочку помоложе и ушел к ней, бросив Юлю.

Главное, что он меня любит