Фашистская Европа

Без сомнения, Пилсудский видел, что до порядка в стране очень далеко. К тому же он тяжело заболел – у него развивался рак печени. Он хотел все-таки спасти Польшу, и в январе 1935 г. была принята новая конституция. Парламентские свободы фактически упразднялись, утверждалась диктатура президента и правительства. А 12 мая Юзеф Пилсудский скончался. Во главе государства остались президент Мостицкий и маршал Рыдз-Смиглы, унаследовавший от Пилсудского пост «генерального инспектора вооруженных сил». Хотя без покойного лидера их дела сразу зашатались. У них не было такого авторитета, не было неоспоримой «харизмы» вождей. Опорой осталась только верхушка полиции и армии, поэтому новую власть назвали «режимом полковников».

Попытались использовать именно полномочия, заботливо подготовленные для них Пилсудским. Рыдз-Смиглы расширил права полиции и судов. Был организован концлагерь. Туда попадали все противники скопом – и украинские националисты, и польские фашисты, и коммунисты, и просто журналисты, допустившие слишком дерзкие публикации. А для реорганизации системы управления Рыдз-Смиглы наметил перенять некоторые черты фашистских государств. Создать массовую партию, на которую будет опираться правительство. Беззубый и расплывчатый «Беспартийный блок сотрудничества с правительством», существовавший при Пилсудском, в 1936 г. был преобразован в партию «Лагерь национального единения». Во главе его встал полковник Адам Коц, но декларацию написал сам Рыдз-Смиглы, он силился соединить фашистские положения с устоями католицизма. При партии формировались юношеские структуры, «Союз молодой Польши».

Новая власть постаралась разогнать или пересажать оппозиционные организации. «Национал-социалистической партии трудящихся» Гралла пришлось убрать с эмблем свастику и переименоваться более нейтрально, в «Национально-социальную партию». «Белорусскую национал-социалистическую партию» запретили, ее газету закрыли. Все ядро ее руководства эмигрировало в Германию, их приютил Геббельс, создал при своем министерстве пропаганды «белорусское бюро», поставив Акинчица начальником. Другой лидер белорусских националистов, Козловский, остался на территории Польши, пытался действовать нелегально.

Ну а Рыдз-Смиглы каких-либо серьезных успехов все равно не добился. Укреплял дисциплину и подтягивал гайки – но тем самым вызвал возмущение прежней опоры Пилсудского, партии социалистов. Они хаяли диктатуру, отходили от правительства. Напряженные отношения установились даже с президентом Мостицким. Тот был недоволен решительными действиями маршала, подозревал в подготовке переворота. Однако Рыдз-Смиглы переворота вовсе не замышлял, периодически сглаживал конфликты и недоразумения с президентом. Между тем обстановка в Европе накалялась, маршал пытался заняться модернизацией армии. Нет, и это не получалось. Польша оставалась слишком разболтанной, на военные реформы не было денег. А то, что удавалось наскрести, или разворовывалось, или тратилось на парадные мероприятия. Но такие мероприятия очень любил сам Рыдз-Смиглы! Покрасоваться, почувствовать себя великим. Проходимцы и казнокрады лихо пользовались его слабостями.

Вытащить Польшу из экономического кризиса тоже не удавалось – ни Пилсудскому, ни его преемникам. Слабенькая промышленность буксовала на месте. Множество поляков разъезжались на заработки в разные страны. Кстати, сионистские организации вовсю вербовали желающих ехать в Палестину. Оплачивали проезд, давали деньги для налаживания хозяйства. Но добровольцев почти не было – ехать далеко, в непривычные условия, в пустыню, в окружение арабов. В Польше еврейские колонии были огромными, бедноты среди них хватало. Но они предпочитали перебираться поближе, в Германию. Там Гитлер отлично справился с кризисом, бурно строились и расширялись заводы. Расцветала и торговля, можно было найти нишу для «малого бизнеса».

Правда, в Германии действовали расовые Нюрнбергские законы. Но германские евреи неплохо приспособились к ним. Если кто-то стремился к государственной карьере, он в анкетах записывал своих предков немцами, и дороги для него были открыты. Хотя многие считали более выгодным не порывать с иудейской общиной. Это пресекало возможности для службы в полиции, судебных органах, на железной дороге, почте, в государственных школах… Но ведь и в армию не призывали! Связь с общиной помогала трудоустройству, бизнесу. Почти во всех городах действовали синагоги. Иудейские школы, отделившиеся от немецких, давали прекрасное образование. Польских евреев в Германию понаехало более 70 тыс. У них на родине с правами было все в порядке, но они как раз искали, как бы откосить от военной службы, пристроиться на хорошие заработки.