Фашистская Европа

К 10 сентября обозначилось, что американцы и англичане вообще не собираются высаживаться на севере и отрезать германскую группировку. Да и итальянцы не нападали на нее! В Берлине вздохнули с чрезвычайным облегчением. Сочли настоящим чудом. Но уж немцы-то зевать не стали. Кессельринг получил приказ немедленно перехватить инициативу. Из восьми его дивизий шесть бросились в контратаки на высадившихся американцев, даже чуть не скинули их в море. А прочими силами Кессельрингу поручили оккупировать изменившую Италию. На помощь к двум дивизиям, оставшимся у него, наскребли все что могли: охранные роты и батальоны из Франции, команды новобранцев, несколько разгромленных частей, выведенных из России на переформирование.

Вооруженные силы Италии многократно превосходили немцев, находились на родной земле! Но вчерашние друзья брали наглостью. Ничтожные команды немцев оцепляли итальянские казармы, требуя разоружиться. И слушались! Целые полки и дивизии дисциплинированно строились, шагали в места, отведенные для пленных. В гаванях Ла-Специи и Генуи стоял итальянский флот – 206 кораблей. При подписании перемирия его судьбой озаботились англичане, требовали, чтобы флот не попал к немцам. Правительство Бадольо велело морякам уходить в Африку. 9 сентября ядро флота, три линкора, отряд крейсеров и миноносцев покинул порты. Немцы выслали бомбардировщики, линкор «Рома» был уничтожен, погибло 1300 офицеров и матросов. Часть кораблей ремонтировалась, не могла выйти в море, и правительство распорядилось затопить их. Хотя к портам уже спешили немцы. Матросов и офицеров, отправивших свои корабли на дно, они расстреливали до единого человека.

Неожиданные перемены свалились и на итальянских военных, разбросанных по разным фронтам. Они вдруг узнавали об отставке дуче, а потом о выходе из войны и… о том, что они стали предателями для немцев. Судьба этих войск была различной. Во Львове стоял итальянский полк, его разоружили и предложили принести новую присягу, служить Германии. Полк отказался. Все 2 тыс. солдат и офицеров были расстреляны. Аналогичным образом истреблялись некоторые части в Польше, на Балканах. Итальянское начальство в Албании и Югославии выбрало другой вариант. Отвергло приказы Бадольо допустить в балканские порты англичан, осталось лояльным Германии. Приказало подчиненным разоружиться перед немцами, передать им охраняемые города и объекты.

На острове Корсика вместе с итальянцами располагались войска французского вишистского правительства. Они уже успели оценить, что продолжать службу нацистским прихлебателям не стоит, пора менять ориентиры. А тут как раз и итальянцы попали в непонятное положение. Французы сговорились с ними, напали на немецкие отряды на Корсике, кого-то взяли в плен, кого-то вынудили бежать.

Одна из итальянских дивизий прикрывала греческие острова в Эгейском море – Родос, Самос, Лерое и др. Англичане сочли, что перед ними открылась великолепная возможность захватить острова под свой контроль. С итальянскими командирами нашли общий язык. Гарнизоны повернули оружие против немцев, к ним присоединились греческие повстанцы. Стали прибывать британские и южноафриканские контингенты под командованием генерала Тилни. Но с высадкой на ключевом острове, Родосе, англичане промешкали. Гитлер немедленно бросил на остров парашютистов, они раздавили итальянцев до появления союзников.

Одновременно германское командование полным ходом двинуло к Греции и Криту стаи подводных лодок, перебазировало авиационные части. Они потопили десятки транспортов, подвозивших на острова войска и снаряжение. Морскую дорогу на время перекрыли. А немцы сняли из Греции и высадили на острова свою 22-ю дивизию. Ее хватило, чтобы распотрошить всю группировку Тилни. Немногих англичан удалось эвакуировать, остальные сдались. Но итальянские гарнизоны в плен не брали. Вся дивизия, стоявшая на Эгейских островах, была расстреляна.

Между тем ситуация в Италии совсем запуталась. Спецслужбы Гиммлера вычислили отель «Альберго-Рифуджио» в Апеннинских горах, где содержали Муссолини. 12 сентября выбросили с воздуха десант на планерах под командованием Отто Скорцени, и дуче освободили. Он пребывал в полном упадке духа. Низложение и арест стали для него тяжелейшим ударом. Он-то до сих пор мнил себя кумиром всей страны, а оказалось – кумиры так легко падают! О дальнейшей политической карьере Муссолини даже не помышлял. Куда уж дальше произносить речи, кого-то звать за собой? Но дуче доставили к Гитлеру, и тот постарался подбодрить соратника, привести в дееспособное состояние.