Фашистская Европа

Агитация помаленьку делала свое дело. Межнациональная неприязнь нарастала. А на фронтах Первой мировой в составе австро-венгерской армии чешские солдаты стали самыми худшими. Социалисты внушали себе, что не желают воевать за «реакционную» империю, националисты – что не хотят сражаться за немцев с венграми. То и другое становилось уважительным прикрытием для обычной трусости, и нередко чехи при первом удобном случае поднимали руки вверх. Заправилы британской и французской политики заранее сформировали прообраз правительства будущей Чехословакии во главе с видным масонским деятелем Масариком. Кстати, словаки были совсем другим народом, и чешские особенности касались их в гораздо меньшей степени. Однако закулисные архитекторы послевоенного мира разработали именно такой вариант – присоединить словаков к чехам, чтобы государство получилось посильнее.

Из чехов, сдавшихся в плен на Балканах и на Итальянском фронте, французы создали Добровольческий легион. Провозглашалось, что он борется за свободу своей родины. Русский царь поначалу отнесся к подобным методам отрицательно. Вербовать чужих подданных преступить присягу и изменить своему монарху он считал недостойным. Но Германия создавала части из российских подданных, финнов и прибалтийских немцев, Австро-Венгрия внедряла украинский сепаратизм, Турция призывала под свои знамена российских мусульман. Николай II все-таки согласился.

Первые чешские дружины в составе царской армии создавались из эмигрантов и переселенцев, проживавших в России. Основным назначением было пропагандистское. Чехов распределяли небольшими подразделениями по различным участкам фронта – писать листовки, вступать в переговоры с соотечественниками и склонять к сдаче. Потом к эмигрантам начали добавлять пленных, перебежчиков. А после Февральской революции моральные факторы были отброшены и ограничения сняты. В «легионеры» набирали всех желающих, сформировался Чехословацкий корпус в 45 тыс. штыков.

На фронте он показал довольно высокие боевые качества. Впрочем, «высота» их была вынужденной. Революционные эксперименты развалили русскую армию, солдаты массами дезертировали, при столкновениях с неприятелем сдавались. Чехам дезертировать было некуда, а сдаваться нельзя. Австрийцы изменников в плен не брали, сразу вешали. Поэтому корпус отбивался отчаянно. Когда фронт рухнул, большевики завязали с неприятелем Брестские переговоры о мире, а украинская Центральная Рада пригласила оккупантов для собственной защиты. Чехословацкий корпус отступил на восток и был размещен в лагерях под Пензой. Масарик в это время находился в России. Вместе с представителями Франции и Англии он вступил в переговоры с наркомом иностранных дел Чичериным и Троцким.

26 марта 1918 г. было достигнуто соглашение, что корпус будет отправлен во Францию, на западный фронт. Там намечалось сформировать Чехословацкую армию, ее командующим был назначен французский генерал Жанен. Однако сразу же начались некие загадки. Отправлять чехов почему-то решили не через Мурманск, что было гораздо ближе, а через Владивосток. Для этого понадобилось 63 железнодорожных эшелона, их разбили на четыре группы, и они двинулись через всю Сибирь. Но 27 апреля Троцкий переменил решение. Союзники высказали просьбу перенацелить часть чехов все-таки через Мурманск – с тем чтобы «до отправки во Францию» использовать на их Севере. Лев Давидович любезно пошел навстречу. Отдал приказ – для тех эшелонов, которые еще не проследовали за Урал, продвижение остановить. Около 10 тыс. чехов осталось в Пензе, примерно столько же застряло в районе Челябинска.

На самом деле вывозить чехов никто не намеревался. В правящих кругах США, Англии и Франции вынашивались в это время планы интервенции в Россию. Десанты Антанты по приглашению Троцкого высадились в Мурманске – якобы для защиты от немцев. Японцы высадились во Владивостоке – тоже объясняли, что опасаются немцев. Вдруг приедут туда по Транссибирской дороге, будут угрожать Японии. Особенно интересовала иностранцев сама Транссибирская магистраль. Англичане и американцы подкатывались к Троцкому, чтобы пригласил их. Но он был не всесилен. Ленин решительно противился, да и Германия предъявила ультиматум – в случае уступок державам Антанты грозила возобновить войну.