Фашистская Европа

Сейчас Шахт неожиданным образом стал советником Гитлера и его опекуном в финансовом мире. Другим опекуном и главным экономическим советником фюрера выступил Кепплер. Он был владельцем 50 % акций огромных заводов фотопленки «Одинверке». А вторая половина акций принадлежала американской фирме «Истмен-кодак». Так что и сам Кепплер получался наполовину германским, наполовину американским промышленником.

Третья фигура, Курт фон Шредер, тоже был представителем международной финансовой семьи. Одна ветвь Шредеров с XIX в. действовала в Лондоне, банк «Schraders» считался одним из мощнейших в Англии. Другая ветвь отпочковалась в США, открыла там банк «J. Henry Schroder Bank & Trust Со». Шредеры были в родстве с банкирскими кланами Маллинкродтов, Бишофов, Кляйнвортов, связаны и с Морганами, Рокфеллерами. А упомянутому Курту фон Шредеру принадлежал кельнский банк «Штайн», он был членом правления ряда крупных фирм. Ко всему прочему, он был женат на дочке Рихарда Шницлера, хозяина крупнейшего химического концерна «ИГ Фарбениндустри». Кстати, и компания Шницлера в данное время уже состояла в картельной связи с рокфеллеровской «Стандарт ойл». Куда ни кинь, мы натыкаемся на те или иные связи с американцами! Но такие связи не выпячивались.

Да и друзья Гитлера из числа банкиров и промышленников не афишировали свою близость к нему. Их лица не мелькали на нацистских шествиях и митингах, они предпочитали более скромные мероприятия. Без помпы и репортерских объективов. Именно такие мероприятия были организованы для Гитлера в 1926 г. – две встречи с магнатами германской экономики. Они состоялись в Эссене и Кенигсвинтере. Лидер нацистской партии выступал перед промышленниками и финансистами, его взгляды сочли удовлетворительными. Но попросили изложить их письменно. Пожелание исходило от столь весомых кругов, что Гитлер не мог отказаться. Мало кто знает, что он написал в своей жизни не одну, а две книги. «Майн кампф» распространялась на всю Германию. Но в 1927 г. специально для тузов делового мира была написана брошюра «Пути к возрождению», с экономической программой. Она была издана весьма узким тиражом, только для «избранных». Что ж, «избранные» почитали и оценили. Деньги потекли.

«Отмывочной» структурой, через которую переводились средства, стала партийная «касса взаимопомощи». Ею ведали Гесс и Борман. Теоретически касса предназначалась для выплат штурмовикам, пострадавшим в драках или арестованным. Но она имела «юридическое лицо», официальные банковские счета и принимала частные пожертвования. Мало ли кто захочет помочь покалеченным? А пожертвования перечислялись такие, что их хватало на содержание партийного аппарата, на массовые тиражи «Фелькише беобахтер», на коричневые рубашки. Денег хватило и на предвыборные кампании. В 1928 г. нацисты добились первого успеха на выборах в рейхстаг, завоевали 800 тыс. голосов, получили 12 парламентских мест.

Сперва предполагалось, что представлять «лицо» партии в парламенте будет Людендорф. Знаменитость! Даже строили прогнозы, что он «раскрутится» и со временем повторит попытку бороться за кресло президента, заменит во главе государства угасающего Гинденбурга. Но случилось непредвиденное. Сумасбродная жена потащила генерала в другую сторону – углубилась вместе с ним в потусторонние науки и в борьбу с христианством. Углубились до такой степени, что у Людендорфа начались завихрения с психикой. Гитлер и раньше недолюбливал фрау Людендорф. Теперь не сдержался, стал говорить, что дамочка лезет не в свои дела. Генеральша узнала, ответила ярой враждой и настроила мужа против фюрера. Людендорф совсем отошел от партии и до конца жизни витал в оккультных бреднях.

В парламентской группе Людендорфа заменили Герингом. Однако невзирая на неувязки, престиж нацистской партии продолжал расти. Дело в том, что декоративная фигура дедушки Гинденбурга только вызывала у немцев всплески надежд, но оправдать их никак не могла. Обманы и самообманы вызывали разочарование. А нацисты без всяких обиняков заявляли, что именно они готовы удовлетворить чаяния народа. Какие именно? Да какие угодно!

Кстати, говорить о каком-то фундаментальном учении нацизма, пожалуй, было бы бессмысленно. Даже о тех программах, которые были изложены в «Майн Кампф». Их правильнее рассматривать в рамках пропаганды нацизма. А пропаганда вбирала в себя совершенно разнородные идеи. Практически все, что было популярно. Например, были взяты на вооружение старые, еще довоенные теории пангерманизма. О превосходстве германской расы, необходимости бороться за «место под солнцем», отвоевать «лебенсраум» – «жизненное пространство». Это было в крови, само по себе вызывало ностальгию по прошлому величию. Немцы привыкли к культу вождей, пресмыкались перед кайзером. Гитлер это тоже перенял. Он играл на «вождизме» даже более умело и целенаправленно, чем свергнутый Вильгельм II.

Но по сравнению с довоенными временами добавлялось и много нового. В частности, антисемитизм. Для кайзеровской идеологии он был совершенно чужд. Наоборот, в ходе