Fatal amour. Искупление и покаяние (СИ)

Весть о скоропостижной смерти супруга сначала настолько ошеломила её, что она долгое время оставалась безучастной ко всему, но со временем на смену смятению и неуверенности, поселившейся в душе, пришло спокойствие.

Мир вокруг Марьи Филипповны сжался до размеров усадьбы. Хандра и апатия стали постоянными спутницами. Странное равнодушие ко всему охватило её. Для неё время замерло в ожидании. "…Ежели этот год ничего не переменит в наших чувствах, то более ничто не сможет стать препятствием…". Только эти слова согревали её, утешали, только в них она черпала силы, но в то же время мучилась угрызениями совести из-за того, что ещё и три месяца не минуло со смерти Николая, а она уже мечтала о другом мужчине, грезила о жизни с ним.

С приходом осени в Петербург потянулись представители высшего света, на время летнего сезона покинувшие столицу. Вернулись и Анненковы. По дороге в Петербург Борис и Ирина заехали в Сосновки и, пожалуй, именно этот визит разрушил оцепенение, окутавшее молодую вдову.

Слова утешения и ободрения, сказанные самым участливым тоном, возымели совершенно обратный эффект.

— Время лечит любые раны, — вздыхая, заметила княгиня Анненкова во время долгой прогулки, в течение которой Марья хранила молчание, шагая рядом с подругой по аллее, засыпанной опавшими листьями.

— Не надобно жалеть меня, — взвилась Марья в ответ на слова Ирэн. — Ты меня не знаешь совсем. Я гадкая! Гадкая! — Громко повторила она. — Я только и думаю о том, чтобы этот год скорее кончился!

— Не мне осуждать тебя, — Ирина Александровна покачала головой, глядя, как потускневшие голубые глаза княгини Куташевой наполняются слезами. — Разве я не ведаю о том, какая сердечная боль всё это время мучила тебя? Бедная моя, — она вздохнула, доставая из рукава ротонды носовой платок и протягивая его Марье.

Княгиня Куташева промокнула глаза, зябко повела плечами, кутаясь в шерстяную шаль:

— Я не виню Николя, нет, — всхлипнула она. — Всё моя гордыня. Мне хотелось, чтобы Андрей поехал за мной, заставил меня воротиться. Боюсь, я оказалась слишком самонадеянной и вот нынче до сей поры плачу за прошлые ошибки.

— Знаешь, вина Ефимовского ничуть не меньше, — тихо отозвалась Ирина. — Думаешь у него гордости меньше, чем у тебя? Нет. Ничуть. A Nicolas? Разве нет его вины? Куташев всегда играл людьми. Я любила его, мы все его любили, пускай порой не принимали его поступков, и мне больно понимать, что его уже не вернуть, но это нисколько не умаляет тяжести его деяний. И я тоже виновата перед тобой. Это я рассказала Николя о ребёнке… Бог ему судья. Я лишь надеялась, что он примет правильное решение, но он только ещё больше запутал всё.

— Что толку нынче говорить о том, чего нельзя переменить, — вздохнула Марья. — Нынче у меня иные заботы.

— Борис мне рассказал о завещании, — помолчав некоторое время, промолвила Ирина, неверно истолковав слова подруги. — Nicolas не должен был поступать подобным образом.

— Ничего удивительного, — горько Марья усмехнулась. — Он с самого начала знал, что Мишель не его сын, так зачем ему оставлять состоянию байстрюку?

Княгиня Анненкова смущённо отвела взгляд. Она никак не могла понять, отчего Николай, зная истину, не порвал с Марьей? Безусловно, многие знали о его увлечении mademoiselle Ракитиной и общество, затаив дыхание, ждало развязки roman d'amour, но ведь так уже было, и не раз. Сколько наивных барышень, одураченных его обаянием, оплакивали после разбитое сердце. Впрочем, в том, что касалось Куташева, Ирина никогда не могла с уверенностью сказать, что знает причины его поступков. Может быть, он и в самом деле был влюблён?

— Да, но это жестоко ставить тебя перед подобным выбором, — тихо добавила она после долгих размышлений.

— Выбором? — Изумилась Марья Филипповна, очнувшись от глубоких раздумий. — Разве у меня был выбор?

— Так ты не знала? — Пришёл черёд удивляться княгине Анненковой. — По условиям завещания, коли Ефимовский обвенчается с Софи, Мишель должен был унаследовать всё.

— Так вот где собака зарыта! — Она недоверчиво покачала головой. — Признаться, я рада, что мне не пришлось выбирать, — Марья чуть заметно улыбнулась. — На моей совести довольно грехов, не хочу отягощать её ещё и эгоистичным выбором.

— Андрей вернулся на службу, — поспешила между тем переменить тему разговора княгиня Анненкова.

— Он писал мне о том, — Марья присела на нагретую солнцем мраморную скамью. — Он так близко, в Петербурге, всего лишь пятьдесят вёрст, но между нами не расстояние, а время. Я не знаю, где мне взять силы пережить ещё девять месяцев до окончания траура, — она не сдержала тяжёлого вздоха.

— Господь посылает нам испытания, — Ирина присела рядом с ней и с улыбкой произнесла: — нет, я не осуждаю тебя. Я помню, ты сходила по нему с ума задолго до знакомства с Ники.

— Так давно это было, — Марья сняла чёрный кружевной чепец, подставив лицо ещё тёплым солнечным лучам.

— Ты можешь написать ему, я передам, — Ирина легко коснулась плеча княгини Куташевой.