Фатальный абонент

С души, словно камень свалился. Не помнил, когда такое ощущал. Достал из кармана пачку, положил на диван около Лизы.

Почувствовал, как от смущения девушки, внутри меня поднялось чувство гордости. Шкала самооценки стукнулась о верхний предел.

Быть может, именно этого я хотел добиться, возвращая деньги? Проверить — смогу ли расстаться с нелегко доставшимся мне кушем? Нелегко? Вспомнил бабку Зину с «беломором» у отдела полиции. Почувствовал брезгливость. К чему или кому? Засомневался, стоило ли совершать такой героический поступок?

Лиза с удивлением смотрела на красные купюры. В нерешительности прижала ладони к груди, переплела пальцы.

— Откуда у него столько денег? Тамара говорила, что переводят копейки.

— Не знаю. Может, копил. Иногда есть возможность подзаработать, — я стал фантазировать про себя, но, не придумав какого-либо честного способа, промолчал.

Она собрала деньги. Встала и подошла к серванту. Открыла дверцу. Обернувшись, стрельнула недоверчивым взглядом. Положила купюры на полочку. Задумалась. Неожиданно встрепенулась:

— А давайте я покажу вам альбом с фотографиями. Мама освободится и поставит чай, — было видно, что настроение у нее поднялось. Хотя в глазах продолжала таиться грусть.

— Давайте, — обрадовался я, что не придется больше ничего вспоминать о Чечне и нашей дружбе с Серёгой. Заодно хоть фото его увижу.

Я вспомнил, как с матерью любили рассматривать наши толстые альбомы. Аккуратно делали надрезы в страницах. Вставляли уголки фотографий. Если маленькие — умещались три сверху вниз. Если большие — только одна или две. Вспомнил, как позже с ненавистью выдёргивал их из страниц, резал ножницами…

Лиза достала из ящика два альбома и вернулась на диван. Открыла один, в потертой синей бархатной обложке. Несколько черно-белых фотографий скользнули на пол. Я быстро наклонился и поднял их. На одной — знакомое мальчишечье лицо. Взлохмаченные волосы. Тонкие длинные брови. Острый носик. И этот колючий взгляд узких сощуренных глаз. Лицо словно протискивается в узкую рамку старого фотоснимка. Глядит презрительно. Надменная ухмылка.

— Это Сергей в детстве? — спросил я.

— Нет, это его отец, мой муж Виктор! — улыбнулась Лиза. — Они очень похожи! Фото ещё черно-белое, давнее.

Я перевернул карточку. На обратной стороне было одно слово «Монголия»… Меня прошиб пот.

— Он жил в Монголии? — спросил я.

— Надо же… как они сюда попали? — Лиза взяла фотографию у меня из рук. Стала рассматривать. Задумалась. — Да, Виктор в детстве с родителями жил там. Он тоже военный. Полковник. Не перенес пропажи Сережи. Открылись старые раны. Сейчас в больнице — кома. Сильно переживал, поскольку сам и отправил сына служить. Говорил — надо стать настоящим мужчиной… Хотел, чтобы он после в военное училище поступил.

Лиза собрала все выпавшие фото и аккуратно засунула назад.

— Давайте я заварю чай, наверно Алиса не засыпает. А вы вот пока посмотрите, то, что Сережа успел прислать. Может, и себя найдете!

Она открыла другой альбом. Перевернула пару страниц и положила мне на колени. Прошла на кухню.

Я сделал вид, что мне интересно. Внимательно разглядывал солдат на бронетранспортерах, на лавочке с гитарой, на вершине горы…

«Неужели это он? — думал я, — быть такого не может. Скорее всего, совпадение. Ну а лицо — что с него возьмешь? Черно-белое оно и есть черно-белое. Сколько детей советских специалистов побывало в Монголии не счесть».

Убедился, что Лиза ушла. Щелкнул замок кухонной двери. Стало жарко. Я снял пиджак и положил на спинку дивана. Снова открыл синий альбом. Там были школьные фотографии. Пацаны в классе на парте, вот отец Сергея у доски. Рядом мальчишка длинный и худой точно жердь. Футбольное поле, кто-то гонит мяч в ворота. Девчонки радостно вскинули руки. Пионерские галстуки развеваются. И все как будто знакомы. Блеклые фото, немного смазанные, в некоторых местах пожелтевшие.

Пионерские галстуки… Непреодолимое желание снова вернуло меня к фото отца Сергея — точно: галстука на нем не было. Предчувствие опасности усиливалось. Верить не хотелось. Быть может, временно снял — уговаривал я себя.

В то время всё было одинаковое: проекты школ, форма учеников, детские увлечения. Любители фотографировать таскались с громадными увеличителями на плече — точно с птеродактилями. Пластмассовые черные коробочки для проявки пленки. Таблетки химикатов в полиэтилене. Сидели под красным светом: пора — не пора. Фотобумагу из проявителя на промывку, потом в формочку с закрепителем, снова в чистую воду… Потом раздавали фотки… Сколько времени прошло?..

Заслышав шаги, я сделал вид, что смотрю альбом про Сергея, пытаюсь найти себя.

— Пойдемте чай пить, — улыбнулась Лиза.

Из детской появилась баба Зина. Она изучающе посмотрела на меня и свернула на кухню. Там уже был накрыт маленький стол. На нем чашки с блюдцами, наполненная сахарница. Посреди — корзинка с сушками.

Баба Зина села в угол. Поджала губы. Не выдержала:

— Откуда милок приехал-то?

— Мама, я уже обо всем Александра расспросила! Дай человеку чаю попить.