Фату-Хива

В одной из последних войн на Фату-Хиве племя мануоо потерпело поражение; полчища врагов свалились с гор в долину, грозя всех перебить и съесть. Спасаясь от них, мануоо - мужчины, женщины и дети - погрузились на большие плоты из связанного лубяными веревками толстого бамбука. На борт погрузили множество кокосовых орехов, пои-пои и другое продовольствие. Взяли также рыболовные снасти, запасли пресную воду в бамбуковых сосудах. Флотилия покинула Фату-Хиву и исчезла в океане. Много лет спустя один из беглецов появился на острове Уапу в Маркизском архипелаге. От него стало известно, что плоты благополучно пристали к коралловому атоллу в архипелаге Туамоту, где беженцев радушно встретили и предложили остаться жить на атолле.

Мне вспомнилось, что Хэнди записал предание о туземцах с Хива-Оа, посетивших Гавайи. Племя, населявшее долину Ханаупе, было разбито в бою. В поисках спасения они тоже вышли в море. Под руководством своего вождя Хепеа-Таипи связали плот, настелив толстый бамбук в пять рядов. На этом плоту ходили на Гавайи и обратно. Рассказавший предание островитянин утверждал, что именно благодаря этому плаванию жители Хива-Оа узнали про Гавайи {Е. S. С. Handy. Marquesan Legends. В. P. Bishop Museum Bull., N 69. Honolulu, 1930, p. 137.}.

- А какие лодки были у Тики? - спросил я Теи Тетуа.

Старик не знал. Ему было известно только, что Тики "спустился" из Те-Фити. "Спустился" с востока.

Мы смотрели на летящие в небе облака, на озаренный луной, изрезанный волнами океан. Теи поворошил прутиком угли в костре. Потом взял свою бамбуковую флейту, поднес к ноздре и принялся играть. Возбужденные романтической атмосферой, мы жадно впитывали все впечатления. Наши ноздри обоняли запахи пышной растительности и соленый океанский ветер; уши ловили изысканные звуки из настоящего и прошлого Фату-Хивы: пение флейты, шуршание ветра в пальмовых кронах, все заглушающий гул, когда могучая волна разбивалась о галечный барьер, на котором мы сидели. Я напряженно думал об этих волнах, неустанно твердящих: "Мы идем с востока, с востока, с ВОСТОКА..."

Теи Тетуа кончил играть. Вместе с Момо он направился в свою хижину на другом берегу речушки. Мы улеглись на пальмовых листьях в своей собственной свайной постройке. Но рассказ Теи не давал мне покоя. Я думал о плотах, о трепанациях черепа. Об ананасах и бататах.

- Лив, - не удержался я, когда она уже засыпала, - помнишь, до чего похожи каменные статуи Тики на южноамериканские?

Лив только буркнула что-то. Но прибой пророкотал утвердительный ответ.

Мне не спалось. Словно время перестало существовать, и Тики со своими мореплавателями на всех парусах входил в бухту. Рыжие и черноволосые мужчины и женщины высаживались на галечный барьер. Они выгружали корзины с фруктами и корнеплодами.

Я нащупал собранные мной ананасы. Вот они. Самые настоящие.

Я повернулся на бок и уснул.

Пещерные жители

На Фату-Хиве мы и впрямь вернулись к природе. Цивилизация находилась где-то невероятно далеко. Даже подумать о ней было иной раз страшновато. Когда мы рассказывали о нашем мире Теи и Момо, то и сами как будто не очень верили своим словам.

В один прекрасный день мы после купания в реке лежали на травке, любуясь черными фрегатами, которые стригли хвостами-ножницами воздух под синим небом и белыми облаками.

- Теи, - сказал я, - в моей стране люди умеют летать над деревьями, словно кукушка или фрегат.

Теи осклабился. Момо рассмеялась. Я усомнился в собственных словах. Может быть, мне это приснилось?..

- Нет, правда, Теи, - настаивал я. - Мы забираемся в этакий дом, похожий на птицу с расправленными крыльями. И вместе с нами эта штука поднимается в воздух. Один раз я летал со своей матерью. А всего нас было четверо. В хижине с двумя парами крыльев, и ее тянула вперед одна штуковина, которая все время вращалась.

Я оглянулся кругом - какой бы привести пример. Но на Фату-Хиве не было ничего вращающегося: ни ветряной мельницы, ни колеса.

Теи лукаво посмотрел на меня и повертел рукой в воздухе. Я понял, что он ничего не уразумел в моем описании и не поверил мне.

- Да, так вот, - нерешительно продолжал я. - Когда мы с матерью летели по воздуху, она спросила человека, который управлял этой вращающейся штукой, нельзя ли пролететь над нашим домом. В нашей деревне людей больше, чем на всех Маркизских островах вместе, и они смотрели, как мы кружили над крышами, и деревьями, и высоко над кораблями в море.

Я хотел еще рассказать про человека, который в одиночку пролетел через океан из Америки в Европу, но вспомнил, что географический кругозор Теи и Момо простирается немногим дальше гор Тауаоуохо.

Тогда я сбегал в нашу свайную хижину и отыскал листы из старого журнала, в которые мистер Боб завернул банки с вареньем. Ни одного снимка с самолетом. Вот досада. Зато нашлась фотография Нью-Йорка: очертания города на фоне неба. Манхэттен. Эмпайр-Стейт-Билдинг. Я торжествующе развернул лист перед нашими друзьями.

Теи и Момо внимательно посмотрели на снимок, потом на меня. Никакого впечатления.