Фатум

– Ты «с головой о стену» осторожней, не навреди, прежде всего, себе, а то засудят за превышение, – взволновался старший по званию. – Твоя горячность к добру не приведёт. Вылетишь со службы как пуля, – он потоптался по кабинету, разминая затёкшее тело. – Пока нет для тебя ничего существенного, – почесав затылок, он открыл форточку и достал любимые «Беломор». Приплюснув конец папиросы, чтобы было удобно держать её в зубах и ещё раз поперек для пальцев, чтоб не выскальзывала, он задумчиво произнёс, – Разве что, – прочесав волосы рукой как гребнем, – …есть у меня одна зацепка. – Он обдумал промелькнувшую мысль. – Надо обсудить нам вместе. Возможно, мы найдём путь. Одна светлая голова хорошо, а три – уже костёр.

Потап жестом предложил оперу и профессору присесть, выдвинув им стулья из длинного стола. Уставший опер плюхнулся на стул и вопрошающе взглянул на эксперта, а доктор манерно отодвинул стул подальше и аккуратно бесшумно приземлился, как бумажный самолётик.

– Есть у меня одна вещица. Возможно, это и есть путь к разгадке.

Он открыл ящик стола и вынул пакет с маленьким чёрным предметом. Доктор и следователь переглянулись.

– Что ты задумал Потап? – наедине, гражданские были не в счёт, Борис звал его – ты, потому что однажды после дежурства, они вдарили по пару литров пива к вяленой чехони и, излив душу, с тех пор испытывали взаимные тёплые дружеские чувства. У него не было сына, а ему так этого хотелось. Вот он и привязался к этому горячему, пылкому парню.

– Я вчера, дома, кое-что обнаружил, – он порылся в кожаной сумке и вынул пластмассовый предмет. – Знаешь, что это такое? – он протянул его Борису, который повертел в руках незнакомую вещь и отдал обратно.

– Понятия не имею!

– Это? – он прищурился. – Это ключ к разгадке, я надеюсь, – и лукаво улыбнулся нетерпеливому Борису.

Потап уловил нервозность совсем ещё юнца в следственной области, и слегка позавидовал азарту Бориса. Он вспомнил себя, когда только начинал службу в органах, и как ему тоже не терпелось быть впереди всех на коне и с шашкой наголо. Время неумолимо летело, изменив характер, теперь он точно знал, что спешка нужна при ловле блох. Зато сдержанность профессора в выводах поразила эксперта. Он подсознательно зауважал худощавого интеллигента.

Кто бы мог подумать, что в работе Потап станет рассудительным и уравновешенным флегматиком. В сложных ситуациях, он не спеша находил нужное решение, расставляя по местам события и факты, хотя понимал, что иногда слишком запаздывает и поэтому, он полюбил характерного Бориса за его быстроту и горячность.

Работа эксперта незаметно превратилась в хобби, и поэтому все, что было связано с мелкой моторикой рук, его увлекало. Это и было главной причиной того, что он испытывал трепетное желание прикоснуться ко всему, что видел, ощущать при контакте шероховатость и гладь поверхности. Через руки, он как слепой, имел представление о вещах, недаром, он всегда закрывал глаза, наслаждаясь тактильным прикосновением. Он никогда не менял увидевшую композицию, даже если в ней пылинка нарушала гармонию и резала глаз. Эксперт должен сохранить на месте преступления все в неизменном виде. Так в нём плотно переплелись внутренние черты характера с работой эксперта.

Медленная речь и глухой низкий голос гипнотически действовал на его собеседников, и поэтому в его присутствии все вдруг успокаивались и затихали. В кабинете всегда царствовала звонкая тишина. С возрастом Потап все больше ею наслаждался, потому что тяжело переносил стресс и различные дискомфортные ситуации в общении с начальством и агрессивными людьми. Он слишком погружался в переживания по любому поводу, а тишина спасала от нервных срывов, клокотавших внутри не безразличного к жизни людей старшего лейтенанта.

Видя волнение Бориса, он откликнулся помочь, так и не научившись отказывать людям в их просьбах.

– А точнее, пожалуйста? Без загадок хотя бы, – Борис занервничал, чувствуя, что дело на пороге раскрытия.

– Эта вещица, – он поднял её вверх, многозначительно посмотрел и помахал перед носом Бориса, – может точно доказать причастность к убийству, если найти его обладателя.

– Кого найти, Потап? Я что-то никак не могу разуметь намёков, – Кабанов покраснел до краёв волос, стесняясь своей неопытности.

– Ни кого, а что! – он полез снова в кожаную сумку, вынул из нее плюшевого медведя и сунул в руки следователю. Доктор следил за манипуляциями ментов и молчал.

Борис покрутил в руках игрушку, понюхал её, потрепал и со смехом сказал, – У меня похожий в детстве был. Но каким боком он в нашем деле появился?

– Тот-то, ни при чём. Он игрушка моей дочери. Видишь, я ему вчера нос сломал. Щелбан оказался слишком сильным, – он приложил пластмассовый нос к игрушке. – Вечером приклею назад. А этот нос, что в пакетике, я достал из руки Ирины Красиковой.

– Чего, чего? Что за фигня? – брови Бориса поползли вверх. Я что-то пропустил? – он с недоверием глянул в глаза.