Фауст

Ты видишь камень? Мы пойдем к нему,Здесь отдохнем. Как часто приходилосьНа этом месте быть мне одному.Здесь думал я. И много дум роилосьТогда во мне. Им не было конца.Я изнурял себя молитвой и постамиИ ждал я от Небесного Отца,Что, тронутый горячими слезамиИ стонами моими, и мольбой,Положит он конец заразе той.Я веровал, не ведая сомненья,И был надеждами богато одарен.

Теперь же мне все эти одобренья,Что слышу я со всех сторон,Звучат насмешкою. Когда бы в состояньиТы был в душе моей читать, тогда б узнал,Что наши прежние деяньяНам права не дают на этот шум похвал!Отец мой был, хотя и благородный,Но темный человек. В душевной простотеОн помышлял, причудливой мечтеВверяясь без остатка, о природнойСвященной тайне. Окружив себяТолпой услужливых адептов,

Он в черной кухне заперсяИ там по множеству рецептовОн разнородные предметы совмещал.Там красный лев и лилия вступалиВ союз супружеский. Он их перегонялВ реторту из реторты. ПокидалиОни свой свадебный чертогИ шли в другой; горел огонь, пылая,И обжигал следы их ног.Потом являлась королева молодаяВ одежде пестрой, в пузырьках —Она звалась лекарством, а больные,

На наших бывшие руках,Все умирали; а живыеНе спрашивали вовсе никогда:«Ну, кто поправился?» ТогдаСтряпнею адскою своейСреди долин и гор мы, право,Согнали больше со света людей,Чем эпидемия. Моей рукой отраваДавалась тысячам; те тысячи увяли,А мне пришлось их пережить,Чтоб услыхать, как будут возноситьТех, кто преступно убивали.

Вагнер

И ты печалишься об этом? Почему?Ведь всякий должен пользоваться знаньем,Что было вручено ему,И прилагать его научно и со тщаньем.Ты юношей, к отцу питая уваженье,С охотою воспринималЕго отжившее ученье,Но вот когда ты мужем стал,Обогатил свои ты знанья,А сын твой будет далее шагать.

Фауст