Фаворит 3

— Вот он, Авдей Гордеевич, — протянул Иван купцу рисунок.

— Хм. Так незачем тебе его показывать никому иному, — огладив седую броду, произнес компаньон.

— Ты знаешь его? — Боясь поверить в такую щедрость удачи, спросил Иван.

— Крачкин Захар. Охотник бывший. А ныне закуп, и подручный купца Жилина. Про того много чего поговаривают, да только доказать пока ничего не смогли. Был у него еще один мутный тип, Родька Кислицын. Но сгинул несколько лет назад в Москве. Не иначе как поручкался с таким же душегубом. А чего ты так-то на меня глядишь.

— Да так. Ничего. Спасибо тебе, Авдей Гордеевич. Не обессудь, но побегу я.

— Беги, чего уж там. Дел у тебя как я погляжу с избытком, да все горячие, как бы не обжечься.

Н-да. Неужели тут имеет место банальная месть, и псковская боярская боярская верхушка тут вовсе ни при чем. Хм. Может быть. У Жилина на Ивана давний зуб имеется. Правда все же сомнительно, чтобы тот вот так-то решился мстить. Опять же, по большому счету, Карпов ему не вредил, а только отбивался. Н-да. Ну допустим Родиона он убил, чтобы купец имел острастку. Нет. Все одно не сходится.

— Ты чего прибежал в такую рань-то? — Зевая недовольно проворчал боярин Пятницкий, выходя в светелку в одном исподнем.

Иван про себя сделал зарубочку. Нет, не пренебрежением отдает от подобного поведения. Наоборот, вот так запросто, бояре могут предстать только перед тем, кого за своего держат. Что с того, что еще и года нет, как они сблизились? Порой куда меньшего срока достаточно, чтобы поверить человеку и принять его. А порой, и жизни мало. Вон, его бывший соратник Аршанский. И сын друга детства, и близок был, чуть ни как сын родной. А на выходе? Вот то-то и оно.

— Ну, не так чтобы и рано, Ефим Ильич, — возразил Иван.

— То вам молодым, что ночь, что рассвет, все едино. А нам старикам, уж покоя хочется, да бока подольше отлеживать.

Ага. Старик. Силен боярин прибедняться. Ему еще и пятидесяти пяти нет, а туда же.

Впрочем, мужчинам подобное свойственно. Это женщины цепляются за свою молодость, как утопающий за соломинку. Мужчины же, бравируют своим возрастом. А то как же, эвон сколь мне лет, а я еще ого-го, молодым дам форы.

— Вижу вести есть? — Сбрасывая с кувшина рушник, и примеряясь к молоку, поинтересовался Пятницкий.

— Есть. Ты ведь знаешь, что душегуба того видели и малец, и на постоялом дворе, и выживший дружинник рассмотрел.

— Вестимо знаю. Да толку-то от того, — отмахнулся боярин. — Вот коли мы его поймали, да тем видокам представили, то дело иное. А так-то, что толку.

— Гляди сюда, Ефим Ильич, — выкладывая перед хозяином усадьбы, рисунок, предложил Иван.

— О как, пригоже рисовано. Хм. Может и мне того художника пригласить, пускай меня, да домочадцев срисует, на память потомкам.

— Ничего смешного в том не вижу. Дело хорошее, — поддержал его Иван.

— Это что же получается, художник тот, тоже видел душегуба?

— Нет. Видели другие. Да обсказали как тот выглядел, да на кого похож, а уж дальше талант рисовальщика сказал свое слово.

— И что, видоки?

— Говорят похож. А вот другой человечек признал в нем подручного купца новгородского, такого Жилина.

— Как ты сказал? — Вздернув бровь, поинтересовался боярин.

— Жилин, Игнат Пантелеевич. Никак имечко знакомо, Ефим Ильич? Коли есть что сказать, говори. Не то, как бы мне дров не наломать, что потом всем скопом не разберем.

— Кхм.

— Ефим Ильич, я ить не остановлюсь.

— И откуда ты на мою голову свалился, — вздохнул боярин.

Нет, понятно, что можно и смолчать, и сделать морду кирпичом. Да даже войти в сговор с новгородской партией. Все можно. Вот только ни легче, ни проще от того не станет. И Карпов не из тех, что пойдет на попятную. Скорее уж наоборот. А силу он взял изрядную. Вот так вдруг и не сковырнешь. Поди еще и ворогов своих к ногтю придавит.

И дружину содержит такую, что лучше с ним не шутить.

Если только народ настроить против него. А сделать это не так чтобы и просто. Нет.

Сейчас-то псковичи все больше верят слухам да пересудам, подогреваемым новгородской партией. Кто за этим стоит, Пятницкий сумел это выяснить доподлинно.

Но как только Иван представит убийц и докажет их вину, а никаких сомнений, что он это сделает, как все изменится. Он вновь обретет любовь народа, которая, как известно, переменчива.

Но главное даже не это. Пятницкий в лице этого молодого да раннего, нашел настоящего сподвижника. И правда состоит в том, что боярин всегда служил на благо Псковской земли. Конечно помнил о своих интересах, и всячески их придерживался. Но в общем и целом все же больше думал о благе Родины. Впрочем, как и остальные бояре. Просто каждый из них пользу видел по своему.

Словом, деваться некуда. Рассказал о заговоре, что имел место четыре года назад. Как порешили бояре извести царевну, и как для той цели обращались к купцу Жилину. И Пятницкий ничуть не удивится, коли тот же подручный купца, что побил дружинников с князем, организовал и то неудачное нападение на поезд царевны.