Фаворит и узник

С советским послом в Канберре ни времени, ни возможностей срочно связаться не оставалось. По тем суровым для такого поступка временам советский гражданин Питовранов шел на очевидный риск. Можно было и отказаться, никто бы его за это не осудил.

Вот как описал этот эпизод коллега Е.П. Питовранова А.В. Киселев, которому со всеми подробностями, очевидно, рассказал его начальник:

«Едва включились камеры, сразу два интервьюера учинили ему “перекрестный допрос":

— Почему вы, русские, всегда скрываете то, что хорошо известно всему миру? Лично вы много лет руководили разведкой и контрразведкой, в чем, понятно, никогда не сознаетесь! Вы чего-то боитесь? — спросил один.

— Наверное, ему стыдно об этом говорить, — с ехидной ухмылкой добавил другой.

— Вы правы, я, действительно, испытываю чувство стыда, поскольку вынужден вести беседу с крайне невежественными людьми. Не позволив сказать мне ни слова, вы априори обвинили меня во всех смертных грехах. В моей стране привыкли уважать гостей. Что касается моего прошлого, то с готовностью подтверждаю имеющиеся у вас сведения: я, действительно, за 30 лет службы достиг высоких постов, чем искренне горжусь. Я честно служил своей стране, своему народу. Скоро мне исполнится шестьдесят. Возраст заставил меня сменить работу, и недавно я перешел в бизнес, что не осталось без внимания моих западных оппонентов.

Когда господин Макнамара из кресла военного министра США пересел в кресло директора мыловаренной компании — это норма. Если господин Хелмс, бывший недавно директором ЦРУ, направляется послом в Иран — это тоже ни у кого не вызывает возражений. А вот когда господин Питовранов из КГБ переходит в Торгово-промышленную палату, то это сопровождается столь бурной негативной реакцией. Вы можете объяснить почему?

При анонсированной 30-минутке монолог Питовранова продолжался около часа шел в прямом эфире на многомиллионную аудиторию без купюр и перерывов.

Широта эрудиции, энциклопедическая память, образная речь приковали внимание не только зрителей, но и самих ведущих. Один из них по окончании трансляции подошел к Евгению Петровичу:

— Господин президент, извините, мы действительно вели себя по-свински… Более интересного человека у нас еще не было!

Утром следующего дня на открытии форума председательствующий, следуя регламенту и традиции, представлял новичков. Дошел до советской делегации:

— Леди и джентльмены! Мне особенно приятно представить вам того господина Питовранова, который вчера мужественно и с большим достоинством защищал честь своей страны и лучшим образом разъяснил необходимость всемерного развития экономических связей между странами. Именно об этом мы и будем говорить на нашем высоком собрании!

Делегаты поднялись со своих мест и обрушили на виновника торжества шквал аплодисментов. Это тоже транслировалось на всю страну. Мгновенно исчезли воинствующие пикеты, прекратились телефонные угрозы, полиция быстро навела порядок вокруг здания, где проходила международная встреча. Сиднейцы, узнавая Питовранова на улицах, одаривали его дружественными улыбками.

По приезде в Москву Е.П. Питовранов получил высокую оценку от руководства Советского правительства и лично от Ю.В. Андропова».

Вместе с тем один из западногерманских журналов дал такую характеристику Питовранова:

«Высокий, спортивного телосложения, с легкой походкой, неизменно элегантный, в очках с тонкой золотой оправой, с проницательным взглядом и открытой улыбкой, он производит впечатление скорее маститого ученого, чем бизнесмена. Удивительно легко и с очевидной готовностью он поддерживает светский разговор и политическую дискуссию, излучая при этом доброжелательность и неотразимую привлекательность».

В июле 1971 года руководителя советской внешней разведки А.М. Сахаровского сменил Ф.К. Мортин, который руководил ПГУ всего несколько лет. В дела «Фирмы» он не вникал, так как считал себя на этой высокой должности временщиком, фигурой «проходной», поставленной исключительно для передачи дел многим тогда известному кандидату. Окружение знало, что приготовился заменить его заместитель, недавний начальник секретариата председателя КГБ В.А. Крючков. Он пришел в органы из аппарата ЦК КПСС вместе с Андроповым, где был его помощником по секретарским делам. Вместе они пережили и венгерский путч в 1956 году, и Кубинский кризис, и хрущевскую «оттепель», и приход к власти Л.И. Брежнева со своей днепропетровской командой.