Фаворит из будущего

– Да, Гриша, в делах. И пока, тьфу-тьфу, все складывается удачно.

– Даже в городе слушок пошел, что благодаря какому-то изобретателю государыня лучше стала себя чувствовать, – Григорий хлопнул Александра по плечу.

После той ночи, когда они вместе спасли наследника престола, мужчины стали полностью доверять друг другу. Впрочем, это доверие возникло раньше, и Александр уже больше месяца хранил калаш в собранном виде, и даже последний патрон находился в патроннике.

– Ладно, ребята, поехал я. Мне сам Григорий Орлов встречу назначил около трактира «Морской».

– С чего это вдруг? Боится, что Екатерину у него уведешь? – Половцев улыбнулся.

– Наверное. Ревность, брат, страшная штука! – с этими словами Чернышев вышел из квартиры.

Да, ревность, сильное чувство. Сильнейшее! Это как мощный энергетический напиток, которым природа наградила все живое, размножающееся половым путем. Хлебнул его и можешь горы свернуть! Ревность заставляет из кожи лезть, чтобы завоевать или отстоять свою самку, бросить к ее ногам весь мир. Но если перебрал с этим напитком, то туманит голову, ты теряешь контроль и совершаешь фатальные поступки. Уголовные хроники пестрят сообщениями о преступлениях на почве ревности, а ревнивец Отелло навсегда вошел в золотой фонд литературы.

Григорий Орлов и Александр Чернышев встретились, как и договаривались, у трактира «Морской».

– Оставь ее в покое! – любовник Екатерины сразу пошел в атаку.

– Я и не думаю залазить в ее постель.

«Пока не думаю», – про себя добавил Александр. Парень врал Орлову. Он хотел переспать с Екатериной. Во-первых, у него давно не было женщин. Очень давно. Но любой половозрелый организм нуждается в сексе. А если это молодой организм, то секса ему требуется очень много. Во-вторых, ну кто бы из мужчин отказался переспать с императрицей! Да еще с Екатериной, чей неуемный темперамент вошел в историю.

– У меня другие сведения! – Орлов вплотную приблизился к Чернышеву.

Настолько близко, что тот мог разглядеть в его глазах плескавшуюся ненависть. Очень много ненависти. Так много, что она уже полыхала безумием.

«Через шестнадцать лет сорока трехлетний Григорий женится на своей восемнадцатилетней двоюродной сестре, которую до этого изнасилует. Но окажется, что к юной Катеньке Зиновьевой граф Орлов будет испытывать искреннее и глубокое чувство, какого не было даже к императрице. Он по-настоящему будет влюблён в юную супругу. В прошлом останутся кутежи и чудачества. Но через четыре года жена умрет и Орлов от горя сойдет с ума. Скажутся ранение головы, полученные в сражении при Цорндорфе», – Чернышев немного отступил от своего собеседника.

Промелькнула запоздалая мысль, что надо было подстраховаться. Вокруг темень, только в метрах тридцати светит одинокий масляный фонарь.

– Откуда у тебя эти ложные сведения?

– Не важно! Екатерину ты не получишь! – Орлов неожиданно выхватил кинжал и сделал выпад. В последний момент Александр успел отшатнуться. Острая боль резанула левое плечо. Он вцепился в руку противника, не давая нанести фатальный удар. И мгновенно почувствовал медвежью силу своего противника. Хотя рост мужчин был примерно одинаков, Орлов явно физически превосходил Сашу. К тому же Чернышев был ранен и чувствовал, как кровь неприятно пульсирует под одеждой.

Через несколько секунд борьбы Александр уже лежал на земле и из последних сил держал занесенную над собой руку с кинжалом.

Неожиданно сзади Орлова раздался крик:

– Убивец! Душегуб! Держись барин!

На великана налетел Герасим. Но куда тщедушному мужику от силы метр шестьдесят пят сантиметров роста справится с поистине Геркулесом. Зарычав, Орлов оторвал от себя Александра и вскочил, чтобы в следующий миг он погрузил острую сталь в живот Герасиму. Тот с протяжным стоном рухнул на землю.

Чернышев попытался вскочить, но могучий удар сшиб его с ног. Падая он видел, как замахивается Орлов, как поблескивает в свете тусклого фонаря кинжал. Как достигнув апогея, клинок ринулся вниз на свою жертву.

Сухо щелкнул выстрел. Рука с кинжалом замерла, и через секунду ее хозяин завалился набок. Чернышев огляделся. Из темноты к нему шагнул Половцев, в руках у него был калаш.

– Хорошая штука. Точно бьет.

«Все. Последний патрон. Теперь только план Б и остается», – устало мелькнуло в голове Саши.

– Помоги Герасиму, – сквозь зубы прошипел он, прижимая правую руку к ране.

Тот лежал на спине. Глаза были закрыты. Половцев склонился над ним, приложил ухо к груди.

– Вроде живой. Перевязать надо. А то кровью изойдет.

– Рви свою рубашку, – приказал Чернышев.

– Да я лучше у этого порву, – Половцев подошел в Орлову.

Тому пуля из автомата попала в бок и прошла навылет. Судя по тому, что мужчина успел сесть, ранение не было слишком серьезным.

«Черт! Как все глупо. Что теперь делать?» – восходящая звезда на небосклоне монарших любимчиков лихорадочно думал, как выйти из создавшейся ситуации.

Он ранен, Орлов тоже. Но, похоже, легко. А вот Герасим явно при смерти. Его нужно срочно к врачу. Но в 18 веке «Скорую помощь» не вызовешь.