Прищурившись, я изучила честные глаза Тома, усомнилась в его искренности и перевела взор на дядюшку. Граф Доло повернул ко мне голову, покачал головой и шепнул:
— Дитя мое, о чем вы? Вот уже тридцать восемь лет, а именно столько длится мое счастливое супружество, я не знаю иной женщины, кроме ее сиятельства.
— Шанни, вспомните о совести, мы в зале суда, — шепнул Квитт Доло, нарочито не глядя на меня, и я поняла, что он просто убежал от моего вопроса.
Они все бывали в подобных местах! В разное время, возможно, всего раз, что вряд ли, благородные дворяне посещали увеселительный дома разных матушек со всем набором развлечений, которые могли им предложить.
— Немыслимо, — возмущенно прошептала я. — Высокородные аристократы ходят по притонам, — покачав головой, я тихо объявила: — Господа, так и знайте, я вами разочарована. Всеми.
— Кроме меня, разумеется, — нарушил обет молчания королевский фаворит. — Чего-то подобного от меня стоило ожидать. — Он жизнерадостно улыбнулся, а я ответила:
— Теперь я с вами не разговариваю.
— Значит, мы не пропустим блистательной победы нашего полководца – господина Раскала, — парировал Дренг, мне осталось лишь в возмущении всплеснуть руками и вернуть свое внимание процессу под тихий смешок Олива.
Оказалось, пропустила я не так уж и много. Наш адвокат только что закончил излагать причины, которые привели в суд вдову Хандель. Молоточек судьи переместился к господин Арогатту, и тот произнес с поклоном:
— Благодарю, ваше благородие. — Затем расправил плечи и продолжил с ноткой трагизма и пафоса: — Всё это время я слушал, как поносили этого честнейшего человека, — перст адвоката указала на Пьепа. — А между тем, мой наниматель, как ему и было должно, заботился о благе вдовы Хандель. И вот какой неблагодарностью она ему ответила…
— Велика забота, присваивать ее деньги, — хмыкнул Раскал, ни к кому не обращаясь. — Выводы ревизии однозначны. Почтенная женщина недополучала добрую треть того, что ей причиталось. И это только со стороны компаньона, не считая управителя.
— Более того, — покосившись на него, продолжил Арогатт, — господин Пьеп честно исполнял свои обязательства и после, когда, нарушая все законы, почтенная, но неблагодарная вдова решилась влезть в мужское дело. И коли уж госпожа Хандель ощутила в себе силу к управлению, то мой наниматель принял решение о разделе компании. Он давно намеревался вести дело без компаньонов. Закон не запрещает коммерсантам прекращать совместную деятельность. Так в чем же можно упрекнуть господин Пьепа?
— Быть может, в том, что он воспользовался плодами чужого труда, присвоил их и ушел, оставив бедную женщину без средств, на которые она рассчитывала? — вопросил Раскал.
— Господин Пьеп вернул вашей нанимательнице всё, что ей причиталось, — парировал Арогатт.
— Так то был доход, удержанный господином Пьепом до того, как госпожа Хандель решила взять управление в свои руки, — отмахнулся наш адвокат. — Я же говорю о потере прибыли по сделкам, которые были заключены лично почтенной вдовой. А также об ущербе, понесенном в результате того, что госпожа Хандель вложила отвоеванные у вашего нанимателя деньги в новое предприятие. Выходит, что он вернул себе то, что пришлось отдать по закону, заодно забрал будущую прибыль от сделок, заключенных почтенной вдовой, и бросил их общую компанию, а также бедную женщину с детьми без средств к существованию. И мы требуем вернуть нам потерянные суммы, включая компенсацию за судебные издержки, а так же компенсацию за издержки моральные.
— Минуточку! — Арогатт потряс поднятым вверх указательным пальцем: — Вы обвиняете господина Пьепа в том, что партнеры компании «Хандель и Пьеп» решили продолжить сотрудничество с моим нанимателем? Человек волен выбирать свой путь, ни божеский, ни человеческий законы этого не запрещают.
— Но оба закона запрещают воровать, — возразил Раскал. — А в данном случае произошло именно воровство.
— Протестую!
— А как иначе назвать то, что господин Пьеп будет получать прибыль по документам, на которых стоит не только его подпись, но и подпись госпожи Хандель? — наш адвокат развел руками. — Неустойки выплачено не было, вложенные вдовой деньги не вернулись к своей владелице, и что это как не воровство?
— Хорошо идут прения, — шепнул Фьер. — Сейчас дойдут до свидетелей. Раскал подготовил для них целый список вопросов, которые можно выставить, как недобросовестное исполнение взятых на себя обязательств. А это новые иски с требованием компенсации. Если выгорит, то ваша подопечная может больше никаких предприятий не затевать, ей и ее дочерям до конца жизни хватит.
Арогатт вдруг вальяжно оперся о кафедру ладонью и с толикой высокомерия усмехнулся: