Фаворитки

– Эй! – включился в игру третий, показательно кладя руку на цевье автомата. – А я его харю узнаю! Он же у нас по ориентировкам проходит! Так, руки за голову…

– Да вы охренели, господа правоохранители! Тем более, когда в соседнем дворе вертушка с кучей осназовцев из одиннадцатого отдела стоит… – немножко наигранно поразился я. – Ты пузан, карточку-то, которую я тебе дал, посмотри, что ль. Кучи проблем избежишь…

Кажется, мне не поверили, а, наоборот, от чего то обиделись. Уж не знаю, что этим доблестным полицейским от меня понадобилось, но вместо того, чтобы сделать то, что ему говорят, мужик, насупившись, прорычал надвигаясь на меня.

– Оказание сопротивления при аресте! – и попытался грубо схватил меня за воротник своей волосатой лапищей. – Ах, ты ж…

«Да, интересный сегодня денёк получается. Насыщенный,» – мысленно поморщился я, простым болевым приёмом выворачивая мужику кисть на болевой и заставляя взвывшего мента слегка согнуться.

– За оружие хвататься, не советую, – холодно произнёс я потянувшимся к автоматам толстячкам. – Уж не знаю, откуда вы в местном отделении такие хряки без грамма дара взялись, но советую не шалить. Иначе, я запихну вам эти стволы, по самые гланды.

– Твою мать… – возможно догадавшись о чём-то просипел один из ментов, отступая к машине, не делая, впрочем, более попыток хвататься за свой калаш. – Парень ты понимаешь, что творишь… Лёха не смей! Отставить! Фёдора заденешь!

Он, в общем-то вовремя остановил третьего, куда более непонятливого товарища. Тот нехотя опустил ствол

– О как. Заложник, значит, – уже откровенно издеваясь, произнёс я, поигрывая на болевом, потной ладошкой пузана. – Тебя сержант Прихотько, это тоже касается. Забудь про свой пистолетик. Считай, что у тебя его нет. И так, я слушаю, на хрена вы ко мне решили покопаться. Господа полицейские, поверьте мне на слово, если я сейчас вас здесь положу, то мне за это – ничего не будет.

Хотя это ещё бабушка надвое сказала. Наше государство очень не любит, когда кто либо, обижает людей в форме и при исполнении. Какими бы отморозками они ни были. То давешнее происшествие с оборотными в погонах и кидалами, нас с Мариной Сергеевной, как мне кажется, никак не коснулось только по той причине, что на месте оказался встречавший её проректор из Колледжа и за дело сразу же взялся наш юридический отдел, после того как туда переслали слепки пространства. А вот сейчас… Кто его знает, имеет ли право такой как я, проредить немного поголовье отожравшихся хряков, явно не, укладывающихся, в физические нормативы правоохранительных органов, или нет.

– Я жду… – произнёс я с ленцой поглядывая на мнущихся полицейских.

– Парень, отпусти сержанта и сдавайся. Мы..

– Ну не хотите, как хотите.

Достав свободной рукой из кармана телефон, я ткнул большим пальцем на номер Инны, и когда девушка спустя пару секунд приняла вызов, попросил.

– Дорогая, а не могла бы ты отправить парочку осназовцев, из тех, которые тусуются у вертолёта на проспект, за домом номер три? А то меня тут господа полицейские арестовывать по беспределу собрались…

– Тебя? – удивлённо переспросила Цесаревна, которая в своей жизни, вряд ли когда даже слышала про полицейский произвол. – А что ты сделал?

– Вот я и хотел бы, чтобы они об этом поинтересовались у своих «коллег». А то со мной они говорить отказываются…

– Ладно… сейчас распоряжусь… – в голосе моей… «молодой жены» так и сквозило недоумение и когда она уже отключала трубку, я успел расслышать недовольное бурчание. – Ну, ни на секунду нельзя оставить…

Бойцы, в количестве трёх штук, примчались спустя пару минут, с ходу уткнув горе-полицейских пухлыми мордами в землю, покрытую тонким слоем грязного снега. Вопросы осназовцы задавать умели видимо лучше меня, ну или внешний вид закованных в броню демонов, куда как больше располагал к откровениям, нежели паренёк в джинсах и курточке. Суть интереса же, столь колоритных охранников правопорядка к моей скромной персоне объяснялась довольно просто.

Откуда-то сверху, а у рядовых полицейских «сверху», понятие по чинам и начальникам достаточно расплывчатое, пришло указание задержать молодого человека, соответствующего моему описанию. Уж не знаю: то ли кто-то из благодарных за всё жильцов многоэтажки постарался, то ли нарики очухавшись, побежали жаловаться, то ли жители этажа видели в глазок, как я ломанул квартиру Нечаева, а может быть после массовой явки хулиганствующего элемента с повинной, у кого-то в ОВД возникли вопросы касательно первопричины столь бурных откровений – не суть дела.