Фавориты Фортуны

Два часа спустя Варрон Лукулл принял иск и залог от греков. Гая Антония Гибрида вызвали явиться в суд утром следующего дня, чтобы ответить на обвинение. После этого Варрон Лукулл назначил судью. Публий Корнелий Цетег. Сделав каменное лицо, Цезарь внутренне возликовал. Блестяще! Судья так богат, что Цезарь крепко понадеялся на то, что его нельзя купить. Это был человек культурный и такой утонченный, что плакал, когда умирала рыбка в аквариуме или любимая собачка. Человек, который покрывал голову тогой, чтобы не видеть, как отрубают голову цыпленку на базаре. И главное, этот человек не любил Антониев. Посчитает ли Цетег, что коллегу-сенатора следует защитить любой ценой, что бы он ни совершил? Нет! Кто угодно, только не Цетег! В конце концов, для обвиняемого не возникает риска потерять римское гражданство или быть сосланным. Это гражданское дело, и ставка — только деньги.

Весть быстро разлетелась по Римскому Форуму. При появлении Цезаря у трибунала претора по делам иностранных граждан немедленно собралась толпа. По мере того как Цезарь вызывал все больший интерес, перечисляя увечья, нанесенные Гибридом своим жертвам, толпа росла, с нетерпением ожидая завтрашнего слушания: неужели действительно можно будет увидеть такие ужасы — мужчину с содранной кожей и женщину, у которой так вырезаны внутренние половые органы, что она даже мочиться, как полагается, не в состоянии?

О суде уже знали дома, как Цезарь понял по выражению лица матери.

— Что за новость я узнала? — сердито спросила Аврелия. — Ты участвуешь в деле против Гая Антония Гибрида? Это невозможно! Кровное родство!

— Нет никакого кровного родства между Гибридом и мной, мама.

— Его племянники — твои двоюродные братья!

— Они — дети его брата, а кровная связь — через их мать.

— Ты не можешь так поступить с Юлией!

— Мне не нравится впутываться в семейные дела, мама, но Юлия с этим делом не связана.

— Юлии Цезари соединились с Антониями через брак! Это достаточная причина!

— Нет, это не причина! И Юлии Цезари поступили глупо, связавшись с Антониями! Антонии — невоспитанные и никудышные люди! Я тебе говорю, мама, я бы не позволил ни одной Юлии из нашей семьи выйти замуж за кого-нибудь из Антониев! — сказал Цезарь и отвернулся.

— Откажись, Цезарь, пожалуйста! Тебя проклянут!

— Не откажусь.

В результате этого столкновения обед прошел в молчании. Не в силах бороться с двумя такими железными оппонентами, как ее муж и свекровь, Циннилла убежала в детскую, как только смогла, сославшись на то, что у ребенка колики, режутся зубки, сыпь и все прочие детские болезни, какие она могла припомнить. Остались Цезарь — с гордым видом и Аврелия — тоже с гордым видом.

Нашлись люди, которые не одобряли его поступок, но Цезарь решил создать прецедент, взявшись за подобное дело. Найдется много других оппонентов, в чьих доводах «кровное родство» будет играть гораздо большую роль, чем возражения по существу.

Конечно, Гибрид не мог проигнорировать вызов в суд, поэтому он ждал у трибунала претора по делам иностранных граждан со свитой из знаменитых лиц, включая Квинта Гортензия и дядю Цезаря — Гая Аврелия Котту. Марка Туллия Цицерона не было даже среди аудитории, но как только Цетег открыл заседание, Цезарь краем глаза заметил его. Конечно же, Цицерон не в силах пропустить такое скандальное слушание! Особенно когда был выбран законный вариант гражданского иска.

Цезарь сразу заметить, что Гибрид не в своей тарелке. Крупный, мускулистый, с шеей толстой, как рубчатая колонна, Гибрид был типичный Антоний. Жесткие, курчавые рыжеватые волосы и рыже-карие глаза, как у всех Антониев. Орлиный нос и выступающий подбородок, словно стремившиеся сомкнуться над маленьким, с толстыми губами, ртом. Пока Цезарь не узнал о жестокости Гибрида, он объяснял тупое выражение его лица тем, что Гибрид слишком много пьет, слишком много ест и чересчур любит сексуальные удовольствия. Теперь он знал, что это было лицо настоящего чудовища.

С самого начала все складывалось не в пользу Гибрида. Гортензий самовольно решил потребовать, чтобы судебный процесс прекратили, заявив, что если дело хоть на одну десятую так серьезно, как утверждает иск, то оно должно слушаться в суде по уголовным делам. Варрон Лукулл сидел спокойно, не желая вмешиваться, пока судья не попросит его совета. Но Цетег, казалось, не собирался этого делать. Рано или поздно настанет его очередь быть председателем этого суда, и ему не хотелось начинать скучный спор о деньгах. Но дело оказалось настоящим. И хотя детали, конечно, отвратительны, по крайней мере, процесс не надоест ему. Поэтому он быстро снял все возражения, и слушание пошло гладко.