Фавориты Фортуны

В Смирне он опять провел некоторое время с Публием Рутилием Руфом. Его сильно позабавили рассказы старика о Цицероне, который посетил его на пути в Рим с Родоса.

— Поразительный образчик выскочки! — таков был приговор Цицерону Рутилия Руфа. — Он никогда не будет счастлив в Риме, знаешь, хотя обожает этот город. Я бы назвал его солью земли — порядочный, добросердечный и старомодный человек.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — кивнул Цезарь. — Беда в том, дядя Публий, что у него великолепный ум и большие амбиции.

— Как у Гая Мария.

— Нет, — решительно возразил Цезарь, — не как у Гая Мария.

* * *

В Милете он узнал подробности о том, как Веррес украл тончайшую шерсть, гобелены и ковры из города, и посоветовал этнарху подать жалобу в римский Сенат.

— Хотя, — добавил Цезарь, готовый сесть на корабль, чтобы плыть в Галикарнас, — вам повезло, что вместе с ними он не украл предметы искусства и не ограбил ваши храмы. Такое он проделывал в других местах.

Корабль, который он нанял в Византии, был достаточно опрятным грузовым судном в сорок весел, с высоким полуютом, где были расположены два рулевых весла, с каютой посреди палубы. Тридцать мулов и лошадей — включая несейского коня и своего любимого Двупалого — Цезарь разместил в стойлах между его каютой и полуютом. Поскольку они никогда не плавали на расстояние больше пятидесяти миль без захода в другой порт, подготовка к повторному плаванию была чем-то вроде тяжелого испытания, так как лошадей и мулов пришлось загонять на корабль и снова ставить в стойла.

Милет не отличался от Смирны, Питаны и полудюжины других портов. Все в окрестностях гавани знали, что этот корабль нанят римским сенатором, и всем было очень интересно. Посмотрите, вот он! Красивый молодой человек в белоснежной тоге, который идет, словно ему принадлежит весь мир! А разве ему не принадлежит весь мир? Ведь он римский сенатор. Конечно, разговорам способствовали и некоторые лица из его сопровождения, так что все обычные бездельники, слонявшиеся в гавани Милета, знали, что этот путешественник — аристократ высшего класса, блестящий человек и единственный, кто уговорил царя Вифинии Никомеда оставить свое царство Риму. Не приходилось удивляться, что Цезарь был рад, когда сходни убрали, якорь подняли и корабль снова вышел в море.

Стоял замечательный день, море было спокойным, легкий бриз надувал большой льняной парус, давая возможность гребцам отдохнуть, и до Галикарнаса они доберутся уже на следующий день. Так уверял Цезаря капитан, когда они стояли вместе на полуюте.

Они проплыли вдоль побережья семь или восемь миль. Вдали показался мыс. Корабль Цезаря спокойно прошел между мысом и видневшимся вдали островом.

— Фармакусса — сказал капитан, указывая на остров.

Они миновали этот остров, держась берега. А еще дальше по курсу находился город Иасс, расположенный на материке. Они обогнули следующий полуостров, двигаясь вдоль изрезанной береговой линии. Фармакусса имела очертания женской груди, причем одна грудь, южная, была больше другой.

— Кто-нибудь там живет? — спросил Цезарь просто так.

— Никого, даже пастухов с овцами.

Остров почти исчез из виду, когда низкая военная галера вынырнула из-за большой «груди», двигаясь наперерез кораблю Цезаря.

— Пираты! — взвизгнул капитан с побелевшим лицом.

Цезарь повернул голову, глядя на след от корабля, и кивнул.

— Да, и еще другая галера идет за нами. А сколько может быть людей на борту галеры? — спросил он.

— Вооруженных? Не меньше сотни. И вооружены до зубов.

— А на той, что сзади?

Капитан вытянул шею.

— Этот корабль побольше. Наверное, сто пятьдесят.

— Тогда ты ведь не будешь рекомендовать нам сопротивляться?

— О боги, сенатор, конечно нет! У них шпионы в каждом порту Эгейского моря. Я думаю, шпионы отправились из Милета вчера с описанием моего корабля и известием, что на нем плывет римский сенатор.

— Значит, Фармакусса — база пиратов?

— Нет, сенатор. Тогда Милет и Приена могли бы легко избавиться от них. Они просто спрятались там на несколько дней в ожидании жертвы. На ожидание всегда уходит не больше нескольких дней. Что-нибудь всегда попадается. Нам не повезло. Сейчас зима, и обычно штормит. Я надеялся избежать пиратов. Но, увы, погода слишком хорошая.

— И что они с нами сделают?

— Они приведут нас к себе на базу и будут ждать выкупа.

— А где может скрываться их база?

— Это, наверное, Ликия. Где-нибудь между Патарой и Мирой.

— Далековато отсюда.

— Плыть несколько дней.

— А почему так далеко?

— Там абсолютно безопасно — рай для пиратов! Сотни невидимых бухточек среди скал и долин. В том районе не меньше тридцати больших пиратских поселений.

Цезарь спокойно смотрел, как обе галеры быстро приближаются к ним. Он уже видел вооруженных людей, толпившихся вдоль планшира, и слышал их голоса.

— А что может помешать мне вернуться туда с флотом, после того как за меня заплатят выкуп, и всех их взять в плен?

— Ты никогда не найдешь нужную бухту, сенатор. Их сотни, и все они выглядят одинаково. Вроде древнего Кносского лабиринта.