Фавориты у российского престола

Чисто женскую стратегию, причём доступную отнюдь не для всех женщин, — очаровать мужчину, а затем пользоваться его покровительством и помощью в делах, Екатерина II в своих «Записках» объяснила так:

«Я

получила от природы великую чувствительность и наружность если не прекрасную, то во всяком случае привлекательную; я нравилась с первого разу и не употребляла для того никакого искусства и прикрас Душа моя от природы была до такой степени общительна, что всегда, стоило кому-нибудь пробыть со мною четверть часа, чтобы чувствовать себя совершенно свободным и вести со мною разговор, как будто мы с давних пор знакомы. По природной снисходительности моей я внушала к себе доверие тем, кто имел со мною дело, потому что всем было известно, что для меня нет ничего приятнее, как действовать с доброжелательностью и самою строгою честностью. Смею сказать (если только позволительно так выразиться о самой себе), что я походила на рыцаря свободы и законности; я имела скорее мужскую, чем женскую душу; но в том ничего не было отталкивающего, потому что с умом и характером мужским соединялась во мне привлекательность весьма любезной женщины. Да простят мне эти слова и выражения моего самолюбия: я употребляю их, считая их истинными и не желая прикрываться ложною скромностью. Впрочем, самое сочинение это должно показать, правду ли я говорю о моем уме, сердце и характере. Я сказала о том, что я нравилась, стало быть, половина искушения заключалась уже в том самом; вторая половина в подобных случаях естественно следует из самого существа человеческой природы, потому что идти на искушение и подвергнуться ему — очень близко одно от другого. Хотя в голове запечатлены самые лучшие правила нравственности, но, как скоро примешивается и является чувствительность, то непременно очутишься неизмеримо дальше, нежели думаешь. Я по крайней мере не знаю до сих пор, как можно предотвратить это. Может быть, скажут, что есть одно средство — избегать, но бывают случаи, положения, обстоятельства, где избегать невозможно; в самом деле, куда бежать, где найти убежище, как отворачиваться посреди двора, который перетолковывает малейший поступок Итак, если не бежать, то, по-моему, нет ничего труднее, как уклониться от того, что вам существенно нравится. Поверьте, все, что вам будут говорить против этого, лицемерие и основано на незнании человеческого сердца. Человек не властен в своем сердце; он не может по произволу сжимать его в кулак и потом опять давать свободу».

Эта честность признания своей «великой чувствительности» (т. е. чувственности), своего темперамента, свободное рассуждение об интимных ситуациях вполне понятны в атмосфере фаворитизма, царившего в XVIII веке не только при Российском императорском дворе, но и при западноевропейских дворах. Не случайно век восемнадцатый называют галантным (от фр. galant — «изысканно вежливый, чрезвычайно обходительный»). Напомним также, что по-русски синоним слова галант — любовник.

Опыт любви с Сергеем Салтыковым оказался печальным: не только поддержки и верной любви, но и простого уважения со стороны любовника великая княгиня Екатерина Алексеевна не получила По возвращении из Швеции Сергей Салтыков стал относиться к Екатерине холодно и неуважительно: он позволял себе назначать ей свидание и не приходить на него. Однажды он обещал ей прийти на свидание, но, прождав его до трёх часов ночи, она так его и не дождалась. Судя по «Запискам», Екатерина искренно и страстно любила графа Салтыкова и потому сильно переживала его охлаждение. До неё дошли слухи, что в Швеции Салтыков вёл весёлую жизнь и волочился за всеми женщинами подряд, а это показывало, что у него не было к Екатерине настоящего чувства. В этот период её жизни она чувствовала себя особенно одинокой, часто болела и редко бывала при дворе.