Фавориты у российского престола

Распутина называли «святым чертом», тем самым отмечая двойственность его натуры. Однако надо сказать, что не был он ни святым, потому что служил уже не Богу, ни чёртом, потому что думал, что служит Христу. Это был неграмотный, но очень умный и хитрый мужик, обладавший большими природными способностями, перенявший от знакомых гипнотизёров методы психотерапевтического воздействия на людей и широко использовавший это своё умение суггестирования. Его пребывание у престола в качестве фаворита для тех, кто желал сбросить с трона Николая II, а в особенности Александру Феодоровну, служило прекрасным примером неспособности императора управлять не только страной, но даже собственным домом и собственной женой. Великие князья увлеклись игрой в «раскачивание лодки», не учли настоящую расстановку политических сил и революционного настроения в России. Среди них не оказалось ни одного человека, способного проанализировать состояние России на тот момент, сделать выводы и наметить конкретные действия. Великий князь Николай Николаевич, один из первых претендентов на российский престол, мог составить план военных действий, но не в состоянии был наметить хоть какой-то план руководства Россией, потому что, как справедливо заметила вдовствующая императрица Мария Феодоровна: «У него была неизлечимая болезнь — он был глуп». То же можно сказать и о молодых великих князьях, которые ничего более умного не придумали, как убить Распутина, а потому сколачивали заговор против него и распространяли слухи, что Распутин готовит революцию (как бы не видя, что это делает Ленин).

Николай II, любивший свою жену и явно боявшийся её ввиду её властолюбия и истерических срывов, взяв на себя полномочия главнокомандующего, попечение о стране вынужден был передать своей жене-императрице, а фактически — Распутину, но всего вернее — Вырубовой. Занятый делами фронта, он не знал, а потому и не понимал, что происходит в России. А между тем в России было много людей, которые видели, что грядёт конец династии и этот конец придёт не извне, от воюющего противника, а изнутри, причём поддерживаемый самой династией.

А фаворит Григорий Распутин, этот неграмотный и порочный мужик, но зато умный и наблюдательный, часто ездивший в своё Покровское почти через всю Россию и общавшийся с людьми разных сословий, смог точно определить расстановку сил в России и на этом основании предсказать, что после его гибели погибнут и «цари», и вся Россия. Но вразумительно это рассказать всему российскому обществу он был не в состоянии в силу своего неумения складно выражать свои политические мысли. Он изъяснялся обрывками фраз, «изречениями», как, в его представлении, должен говорить «Божий человек», пророк-ясновидец, оракул. А «имеющие уши» великие князья не слышали и ничего путного не предпринимали, потому что занимались мелочными делами, зациклившись на главном, по их мнению, виновнике всех бед — Распутине. Распутин почувствовал, в какую «историю» он попал, уже в 1915 году, и, не видя выхода из опасного положения, начал пить, пытаясь вином залить свои мрачные предчувствия. Окружавшие его люди, прежде восхищавшиеся им, не могли понять: что случилось с этим талантливым человеком, почему он так сильно изменился? А он всем существом своим чувствовал, что его готовятся убить.

И действительно, против него уже плёлся заговор. Идея убить Распутина стала воплощаться в реальность. Закулисными руководителями заговора стали великий князь Николай Николаевич, его брат Пётр Николаевич и великие княгини Милица и Анастасия, другие великие князья, в том числе великий князь Александр Михайлович, княгиня Зинаида Юсупова, а непосредственное исполнение убийства взяли на себя князь Феликс Феликсович Юсупов, он же граф Сумароков-Эльстон (сын Зинаиды Юсуповой), великий князь Дмитрий Павлович, Владимир Митрофанович Пуришкевич, доктор С. С. Лазаверт и поручик С., как его именует в своём дневнике В. М. Пуришкевич, на самом деле — поручик Сухотин.

Убийство Распутина, в версиях Пуришкевича и князя Юсупова, и как было на самом деле с точки зрения Э. Радзинского, — и то и другое оставляет впечатление какого-то гнусного действия, предательского и излишне кровавого. Даже если не было никакого яда в пирожных, но нападение на него Феликса Юсупова, затем погоня за пытающимся спастись Распутиным и стрельба в него, а потом утопление его в Неве — всё это выглядит отвратительно. Это производит ужасное впечатление даже при чтении дневника Пуришкевича: «Перевёрнутый лицом вверх, он хрипел, и мне совершенно ясно было видно сверху, как у него закатился зрачок правого, открытого глаза, как будто глядевшего на меня бессмысленно, но ужасно (этот глаз я и сейчас вижу перед собой)».