Федералист

Если в дополнение к множеству цивильных листов мы учтем количество людей, которых придется по необходимости использовать для охраны коммуникаций по суше, между различными конфедерациями, против незаконной торговли, а их число, несомненно, возрастет со временем для обеспечения получения государственных доходов, и если мы также учтем военные учреждения, неизбежно возникающие, как показала жизнь, из ревности и конфликтов нескольких государств, на которые разделятся эти штаты, нам станет ясно: сепаратизм не менее пагубен для экономии средств, чем для спокойствия, коммерции, государственных доходов и свободы всех частей страны.

Публий [c.102]

Федералист № 14

Джеймс Мэдисон

Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. –

М.: Издательская группа “Прогресс” – “Литера”, 1994. – С. 103–109.

Ноября 30, 1787 г.

К народу штата Нью-Йорк

Мы уже убедились в необходимости Союза как оплота против иноземной угрозы, как хранителя мира между нами самими, как попечителя нашей торговли и других общих интересов, как единственной замены тем военным учреждениям, кои подавили свободы в Старом Свете, и как соответственного противоядия от порождаемых крамолой болезней, которые оказались роковыми для других народных правительств и тревожные симптомы которых уже дают о себе знать в нашем собственном. Теперь нам остается – в пределах предпринятого исследования – уделить внимание возражению, которое можно извлечь из того факта, что Союз охватывает огромную территорию. Несколько суждений об этом предмете будут тем уместнее, что, как нетрудно догадаться, противники новой конституции вовсю используют весьма распространенное предубеждение касательно практических возможностей республиканского правления, пытаясь воображаемыми трудностями восполнить отсутствие веских возражений, которые тщетно усиливаются найти.

Мне уже довелось – в предшествующих статьях (см. статьи 9, 10. – Ред.

) – подробно рассмотреть и опровергнуть ошибочное мнение, будто республиканское правление возможно только в пределах небольшого округа. А потому упомяну лишь, что это заблуждение, по всей видимости, обязано своим происхождением и распространением более всего неверным представлениям о республике, которую путают с демократией. И, говоря о первой, приводят доводы, вытекающие из природы последней. Об истинном различии между этими двумя формами правления мы также уже говорили (см. статью 10. – Ред.). Оно заключается в том, что [c.103] при демократии народ собирается купно и осуществляет правление лично, тогда как в республике съезжаются и управляют страной его представители и уполномоченные на то лица. Демократическое правление, стало быть, ограничено небольшим клочком. Республиканское может простираться на значительную территорию.

К этой вызванной не столь уж существенными причинами ошибке можно добавить искусные хитросплетения некоторых прославленных авторов, чьи писания сыграли немалую роль в создании нынешнего шаблона мышления. Будучи подданными абсолютной или конституционной монархии, они не пожалели сил, чтобы преувеличить достоинства или умалить изъяны этих форм правления, и, прибегая к сравнению, ссылаются на недостатки и погрешности, якобы свойственные республикам, за которые выдают бесчинствующие демократии Древней Греции и современной Италии. При таком смешении понятий оказалось легким делом перенести на республику заключения, применимые лишь к демократии, и среди прочих вывод о том, что ее можно учредить только для небольшого числа граждан, обитающих на небольшой территории.

Заблуждение это потому, возможно, прошло незамеченным, ибо большинство правительств в древнем мире были демократическими, и даже в нынешней Европе, которой мы обязаны открытием замечательного принципа представительства, не найдется примера правления целиком народного, целиком основанного на этом принципе. Если Европе принадлежит заслуга открытия великого механизма правления, когда посредством простой передачи полномочий воля крупнейшего политического организма может быть сосредоточена в одном учреждении, а его мощь использована для любой необходимой для общественного блага цели, Америка может притязать на честь открытия основ для создания подлинных, обнимающих большие территории республик. Остается лишь сожалеть, что среди ее граждан находятся такие, кто не прочь лишить свою отчизну дополнительной заслуги – показать во всем объеме эффективность республиканского правления, учредив всеобъемлющую систему этой ныне рассматриваемой формы.